я сменил манеру поведения и прошёл в административную зону как к себе домой.
В коридоре, ведущем в подсобное помещение, толпились свидетели. Нужной мне фигуры в синем платье здесь не было. Где же она? В кабинете? Нет, кабинет закрыт, к нему и близко нельзя подходить – чтобы не побеспокоить старину Ральфа…
Я свернул в сторону буфета и там нашёл супругу владельца «Вестлайта». Она стояла, опираясь на стойку, сжимая в руке бокал, и рассеянно внимала увещеваниям двух женщин. Я ввинтился в их тесный кружок.
– Миссис Хьюз! Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
Она не была пьяна, но взгляд на мне сфокусировала с трудом.
– Кто вы такой?
– Тот, кто, возможно, сумеет вам помочь. Прошу прощения, дамы, – обратился я к женщинам, которые с интересом рассматривали меня, гадая, что я за тип. – Могу я рассчитывать на ваше понимание, если попрошу оставить меня наедине с миссис Хьюз?
– Нет, мистер, – покачала головой спортивного сложения женщина со стрижкой каре. – Даже не думайте, что мы поверим вам на слово. Мы слишком ценим нашу Лили. Если вам есть, что сказать, говорите при нас.
В молодости её лицо было, вероятно, очень миленьким, а прямой взгляд – очаровательно дерзким. Она и теперь была не лишена привлекательности, хотя черты лица сделались грубоватыми, а глаза были похожи на дула пистолетов. Калибра этак 22-го.
В тон ей заговорила и кудрявая блондинка с вытянутым лицом и дешёвым браслетом на худощавой руке:
– Для начала назовите себя.
По возрасту она была ближе к миссис Хьюз, то есть едва за тридцать.
– Можете называть меня Дейл Скотт, – сказал я блондинке.
Она смерила меня насмешливым взглядом.
– Ручаюсь, это не то имя, которым вас нарекли при рождении.
Я проигнорировал этот выпад.
– Итак, вы настаиваете, чтобы я говорил при вас? Даже если это касается мистера Хьюза?
– Особенно, если это касается мистера Хьюза, – с нажимом ответила старшая из подруг Лили.
– Я неверно выразился… Следовало спросить: даже если это касается жизни и свободы мистера Хьюза?
Подруги быстро переглянулись и устремили на меня вопрошающие взгляды, но я смотрел только на Лили. Та медленно отставила недопитый виски и сказала:
– Спасибо, что переживаете за меня, девочки, но я уверена, мистер Скотт не задумал ничего плохого.
Старшая решилась первой, положила руку на плечо блондинки, и обе женщины отошли, не спуская с меня глаз. Наверное, они лесбиянки, подумалось мне. Было в них что-то вызывающее, а в глазах старшей – и откровенно порочное.
Лили Хьюз открыла сумочку, выложила на стол пачку «Слимс», не спеша, вытянула сигарету.
– Если вам есть, что сказать, мистер Скотт, не тяните время, – промолвила она, зажимая тонкий фильтр уголком ярко накрашенных губ. – Или, может, желаете выпить?
Я дал ей прикурить и ответил:
– Благодарю, но должна же хоть у кого-то в этом городе оставаться трезвая голова. Миссис Хьюз, я не стану говорить, где работаю,