кулаком по столу, покрытому зеленым сукном.
– Все верно, – прошептал Сен-Жюст.
Он не обращался ни к кому конкретно, отвечая, скорее, собственнным мыслям, но Барер расслышал его слова и подхватил их, словно только того и ждал.
– Я рад, что ты согласен со мной, Сен-Жюст, – он посмотрел с высоты своего роста на сидевшего рядом коллегу. – Признаться, я подумал о тебе, когда…
– Сен-Жюст необходим республике здесь, в Париже, – поспешно перебил его Робеспьер. – Если вам так не терпится отправить кого-то на Север, пусть едет Карно. Никто лучше него не знает положения дел на фронте и не мобилизует войска для победы.
– Я не могу уехать сейчас, – возразил Карно. – Я координирую сразу несколько операций, которые целиком завязаны на мне. Не забывайте, что существует еще Эльзас, а после ареста генерала Гоша республиканская армия многое потеряла, – он осуждающе взглянул на Сен-Жюста.
– Ничего она не потеряла! – вскричал тот, вскакивая с места. – Гош – предатель, всегда был им и всегда останется! Уверен, он только и ждал момента, чтобы перейти на сторону неприятеля, как Дюмурье год назад!
– Ненависть к Гошу ослепила тебя, Сен-Жюст, – Карно тоже возвысил голос. – Я согласился на его арест исключительно из соображений солидарности, не желая нарушать гармонию в правительстве. Но я не устану повторять, что этот арест – огромная ошибка, и если бы не ваши с ним личные дрязги, республика не лишилась бы своего лучшего генерала.
– У этого «лучшего генерала республики», как ты его называешь, Карно, амбиции застилали волю к свободе. Еще немного – и мы узрели бы Гоша ведущим войска на Париж, чтобы свергнуть республиканское правительство и учредить военную диктатуру!
– Это клевета, в которую уже давно никто не верит!
Карно сделал несколько шагов по направлению к противнику, но Барер, выпростав вперед руку, преградил ему путь.
– Сейчас не время для ссор, Карно, – примирительно проговорил он. – Эта история покрыта пылью. Ты хотел видеть Гоша во главе армии, Сен-Жюст – на эшафоте. Мы нашли разумный компромисс, ограничившись тюремным заключением. Все остались довольны, не так ли? – обернулся он к Сен-Жюсту, снова опустившемуся на стул. – И покончим с этим. Сейчас речь о другом. Северная граница республики под угрозой.
– От меня больше пользы в Париже, чем на Севере, – заключил Карно тоном, закрывшим дискуссию по его кандидатуре.
– Ну что ж, если Карно так боится пороха, – язвительно сказал Робеспьер, – предлагаю послать Кутона. Его революционный энтузиазм быстро поднимет дух армии, а власть Комитета, стоящего за ним…
– Боюсь, трудно поднять боевой дух разлагающейся армии из инвалидного кресла, Робеспьер, – вмешался Сен-Жюст. – Армейские миссии требуют от комиссара личного участия в боевых действиях. Сразу видно, что ты плохо представляешь себе, что такое война, если предлагаешь Кутону отправиться в армию.
– Комиссар не обязан лезть в гущу боя, –