Ты же её убиваешь!
– Никого я не убиваю! – огрызнулся Жэньди. – Я засыпаю колодец землёй. Что твой отец велел мне делать, то я и делаю.
Он забросил ещё одну кучку земли, потом ещё.
– Бре-ке-ке! Бре-ке-ке! – заголосила жаба, словно догадавшись, что происходит. Звуки эти напоминали пение похоронного рожка.
– Перестань! Прекрати! – завизжала Пэйи и схватила его за локоть. – Ты так похоронишь её заживо!
– А мне-то какое дело, – ухмыльнулся Жэньди и оттолкнул её.
Солнце адски пекло голову и руки, и внутри у Жэньди тоже всё горело. Ему и правда не было никакого дела до этой иссушенной зноем деревни. Да он сам спалил бы её, если б мог! Гори она огнём! Пусть она исчезнет как не бывало, эта Деревня Ясного Неба, вместе с этими ночными рыданиями и с его прошлым, которое никак не забывается…
– Что случилось? – спросил нежный, тихий голос госпожи Чан.
Жэньди и Пэйи обернулись, и Жэньди опять захотелось поклониться госпоже Чан. Она возвышалась над ними, стройная и грациозная, смотрела сверху вниз своими блестящими глазами, и Жэньди стало совестно.
– Жэньди должен засы́пать землёй старый колодец, – умоляющим голосом начала объяснять Пэйи, – но там жаба! Она погибнет!
– Понятно, – сказала госпожа Чан. Не боясь испачкать своё серебристое платье, она опустилась на колени у старого колодца, заглянула в него и улыбнулась жабе: – Что, дружище, сбросил шубку? Жарко стало?
Пэйи озадаченно посмотрела на Жэньди. Он пожал плечами.
Жаба продолжала свою печальную песню. Интересно, подумал Жэньди, что собирается делать госпожа Чан? Колодец слишком глубокий, до жабы не дотянуться даже палкой. Уж не попросит ли она его спуститься по верёвке? Он вздрогнул при этой мысли. Стенки старого растрескавшегося колодца крошились и осыпались – если спуститься туда, можно и не выбраться из-под обломков.
И вдруг жаба умолкла. Госпожа Чан встала на ноги.
– Можешь продолжать, Жэньди, – сказала она.
– Но как же? Ведь жаба… – в отчаянии выпалила Пэйи, разрываясь между отчаянием и правилами поведения с гостями.
– Не беспокойся, – сказала госпожа Чан. Она ласково положила руку на плечо девочки и повела её прочь от колодца. – С жабой всё будет хорошо.
Пэйи смотрела снизу вверх на госпожу Чан, и сомнение на её лице постепенно уступало место щенячьему восторгу и обожанию. Если в хорошенькой Мэйлань ей виделась прекрасная дама, то госпоже Чан она и вовсе готова была поклоняться как царице. Жэньди смотрел им в спины.
Потом, в полной тишине, он принялся швырять в колодец землю, лопата за лопатой. Появление госпожи Чан, точно лёгкий ветерок, остудило его гнев, и теперь ему было стыдно. Каждая лопата земли тяжким грузом ложилась на его совесть. Неужели он и правда убивает старую жабу? Почему в колодце так тихо? Может, жаба выбралась другим ходом? А вдруг она уже мертва? Жэньди набрался храбрости, перегнулся через край колодца…
…и открыл рот от изумления. Он попросту не верил своим глазам. Жаба с довольным видом сидела на горке земли – той самой