МГУ.
– А вы, господин Мамлеев?
– У меня хорошая квартира на Фрунзенской набережной.
– Жена есть?
– Нет.
– А дети.
– Откуда им взяться?
– Так вот, директор – забирайте свою сотрудницу и сидите в квартире тихо! Сидите до тех пор, пока все не рассосется.
При таком повороте событий Муромцев и Хилькевич переглянулись и понимающе улыбнулись. А простоватый Кузькин ехидно захихикал… И только рыжая Багира попыталась разрулить обстановку.
– Я думаю, товарищ полковник, что это не совсем верно. Нас учили, что нельзя свидетелей в одну камеру сажать… Тем более, что Екатерина может быть против.
– Нет! Я согласна… Мы с Семеном Петровичем недавно знакомы, но с ним так легко находить общий язык. А я готовлю очень вкусно. И шить умею, и вообще…
Уже в машине директор вдруг вспомнил об очень важном моменте.
– Товарищ Муромцев, а у меня в сейфе есть точная копия этой короны. Из стекляшек сделана, но на первый взгляд не отличить… Может быть ее положить на тумбу под колпак?
– Не надо! А вот с собой мы эту вещицу возьмем. Надо хорошо знать, что за штуку мы ищем… Значит, будет у нас теперь бутафорская корона. Совсем, как в той мыльной опере!
4
Кузькин не страдал манией величия. Но за последние часы случилось такое, что он вполне мог бы возгордиться.
Пока они в музее ползали по каминным трубам, генерал Вершков не дремал. Он добился очень широких полномочий для группы Муромцева. Теперь простой опер Лев Кузькин мог опросить любого агента любой спецслужбы. Без ограничений и по первому требованию!
Лев Львович прямо из музея поехал в район Пушкинской площади. Здесь в самом людном месте Москвы ему выделили резервную явочную квартиру. Это было в переулке с видом на Малую Бронную. Вход прямо с улицы, а справа от двери невзрачная вывеска «Фирма Обервакс».
Понятно, что никакой такой фирмы не было вообще, но документы на нее были и даже с настоящими печатями… Полученным ключом Кузькин открыл дверь конторы и включил свет.
Фактически это была однокомнатная квартира, но старой планировки, когда всего много, а из кухни есть ход в тамбур и на черную лестницу, выходящую во внутренний проходной двор.
Здесь соблюден первый принцип конспирации – входить ты должен в одну дверь, а выходить в другую.
Второй принцип – стукачи должны видеть лишь своего опера, а друг с другом не сталкиваться. Поэтому на одной квартире надо принимать информаторов осторожно, с большим разрывом по времени и не больше трех в день… Вот этот закон конспирации майор Кузькин вынужден сегодня нарушить. А что делать? Ситуация чрезвычайной важности! Он, возможно, спасает сейчас Россию от вселенского позора…
Первый ударный список агентов подбирал лично Вершков. А когда от него пытались скрыть важного человечка, генерал лихо козырял интересами страны и указаниями самой высокой личности.
В список вошли авторитетные урки, обитавшие в окрестностях музея. Здесь были