случаях положительный ответ не вызывал сомнений. И действительно – четверть века непрерывного семейного стажа! Это что, как не любовь? Он даже ни разу не пугал жену возможным разводом, хотя искушения были. Несколько раз молоденькие актрисы пытались его увести. А однажды он даже был готов к разрыву семейных уз. Но ведь выскользнул из ловушки и не заставил жену нервничать. Что это, если не любовь?
Правда, он не хуже других знал, что постоянно и со вкусом изменяет жене. Но он же творческий человек! Как бы он учил актеров правде жизни, если бы не знал эту жизнь с разных сторон и с разными партнершами?
Не он один! Мог бы Шекспир сочинить про своего ревнивого негра, если бы ему самому какая-нибудь дамочка не наставила рога… Можно себе представить, как Вильяму хотелось задушить изменщицу. А он вместо того написал пьеску. От души сочинил! Вот и получился шедевр, хит для всех времен и народов… Вывод: творческая личность должна на себе все перепробовать. Нельзя изобразить подлость, если ты сам светлый и лохматый. Так же и с воровством, предательством, жаждой убийства. Вот с самим убийством сложнее – опасно. В тюрьму не хочется.
Для Семена Марковича было еще одно оправдание по части измен жене. Никогда он не приводил любовниц домой, даже если спальня была пуста, а жена отдыхала на югах. Приходилось выкручиваться, но супружескую постель он ни разу не осквернил. Он понимал, что это святое!
Но последние годы именно спальня начала его нервировать… Жене его было всего сорок пять. Тот самый возраст, когда баба ягодка опять. И она, не очень активная в молодые годы, вдруг раззадорилась. А Семен-то не мальчик, его на всех не хватало.
Вот и сегодня утром жена начала ворочаться, ворковать и обнимать с определенным смыслом.
– Только не сегодня, дорогая. Ты же знаешь, что у нас в театре трагедия. У меня и голова, и все остальное в трауре.
– А точно, что это Заботина? Неделю ее нигде не было, и вдруг убита недалеко от театра… Ужас! Убита прямо на скамейке, да еще в глухом дворе.
– Я тоже надеюсь, что это не она. Но документы найдены. Сумочка, а в ней паспорт и все такое прочее… И не приставай ты ко мне со своими нежностями. Меня сегодня в морг пригласили. Труп опознать. Мертвое женское тело! А тебе только одно и надо…
Режиссер свернул на Хользунов переулок и поехал к Пироговке. Он очень боялся увидеть возле морга того хама, того громилу, который терзал его в театре. И не зря!
Тот, кто назывался майор Колпаков, ждал около зеленых ворот и выглядел очень сурово. Он буквально вытащил Семена Марковича из машины и поволок в скверик возле Педагогического института.
Режиссер с тоской посмотрел на толпу студенточек. Все они были веселы. Все курили, галдели и принимали соблазнительные позы. Они просто жили и радовались молодости, не вспоминая, что рядом морг, а значит смерть… И тут Семен Турищев понял коварный замысел майора. «Он что-то от меня хочет. Ему надо расшатать мои нервы и внезапно нанести удар… Удачная мизансцена! Так совместить трагизм и счастье… Все девчонки хороши, особенно те две, что в теле. Не люблю худышек. Они, как диетическая еда без капли жира