от Лекса, но стремительно приближающийся. Пятно дыма сужалось кверху, постоянно кружило, слегка напоминая торнадо, и сокращало расстояние до добычи.
Выглядело страшновато, но вместо того, чтобы побежать, Лекс шагнул вперед, навстречу смерчу.
Моргнул.
Теперь и он, и смерч двигались друг к другу по дну глубокого мертвого ущелья. Увильнуть здесь было невозможно. Только бежать или наступать. Мальчик знал, что создал это ущелье сам, вплоть до потрескавшегося камня, которого коснулся, прежде чем вновь шагнуть вперед.
Но вот двигающийся навстречу смерч – своего врага – он не представлял. Смерч пришел в это место сам. Кто-то иной проецировал в его мир кружащийся в сумасшедшем танце туман.
Лекс шагнул еще, еще и еще, а потом побежал.
Смерч сначала тоже быстро приближался, но как только расстояние сократилось, начал притормаживать, замедляться. Пока не встал мертво на одном месте.
Лексу оставалось пробежать метров пятьдесят, чтобы столкнуться с туманом, когда тот начал отступать. Не просто улепетывать по дну ущелья, но еще и расползаться, растекаться дымчатыми ручейками.
Лекс отрицательно качнул головой.
Моргнул.
В саванне шел проливной дождь – нечастый желанный гость. Трава жадно впитывала каждую каплю, и далеко не любой из них удавалось достичь земли. Но дождь безудержно атаковал поверхность, и защитник-трава постепенно сдавала рубеж за рубежом. Струйки тут же превращались в ручьи, ручьи – в реки, а реки – в бурлящие потоки.
Пытающаяся расползтись дымка не смогла рассредоточиться под постоянными ударами капель. Чтобы защититься, она наоборот сжалась в небольшой крутящийся клубок, достигнув такой плотности, что потемнела и стала почти черной.
Похоже, враг только сейчас понял, что опасность, возможно, угрожает и ему самому.
В дождливый воздух проникло нечто вроде животного визга. Ударило по ушам, и Лекс слегка втянул голову в плечи, но продолжал приближаться.
Клубок превратился в эфемерного паука со жвалами, смотрящими в сторону мальчика. Паук прыгнул, пытаясь разом покончить со своей жертвой.
Лекс моргнул.
Прямо перед ним возникла хрустальная стена, остановившая прыжок паука, так и не успевшего превратиться во что-то другое. От удара паук сначала замер, а потом медленно сполз на землю.
Лекс почти подошел к своей стене, когда паук что-то сделал. Наверное, тоже моргнул по-своему. Не в силах убрать созданную Лексом стену, он просто переместился и оказался по другую ее сторону. Прямо перед мальчиком.
Жвала сомкнулись на плече Лекса, почти у самого горла. Боль ничуть не походила на призрачную. Наоборот, боль оказалась самой настоящей.
Лексу снова стало дурно. Сознание плыло. Казалось, паук не кусает его, а высасывает из него соки, кровь, разум, душу.
Душу!
Ноги Лекса задрожали, и снова дало знать о себе колено.
Такой ярости мальчик не ощущал никогда в жизни. Более того, он чувствовал, что эта ярость ему не принадлежит. Что она – нечто