в результате чего однозначно определяет поведение следователя в ходе того следственного действия, порядок производства которого регламентирует процессуальная норма. Выполняя ее, следователь точно знает, что надо ему делать, и никакой неопределенности в этом плане относительно своих операций у него нет[172].
Однако алгоритмичность не является прерогативой лишь тактического приема, который уже нашел себе законодательное закрепление. Наиболее эффективные тактические приемы обладают этим качеством в силу того, что в определенных ситуациях они выступают единственными возможными способами получения и исследования следственной информации. М. М. Гродзинский в этой связи писал: «Некоторые выработанные советской криминалистикой и проверенные многолетней практикой тактические приемы являются бесспорными и важными, служат одним из условий соответствующих процессуальных действий, и несоблюдение их лишает эти процессуальные действия доказательственного значения»[173].
Следует также отметить, что закрепление в уголовно-процессуальном законе криминалистических приемов (а главным образом рекомендаций) не всегда носит императивный характер, т. е. не всегда в этих случаях тактическое содержание непременно приобретает свойство обязательности. Часть тактических средств закреплена в законе альтернативно, что позволяет маневрировать ими исходя из конкретной следственной или судебной ситуации. Такие нестрого алгоритмизированные предписания не полностью предопределяют все операции следователя при производстве следственного действия, требуя от него самостоятельности в выборе тактического приема (возможность применения которого указана в законе) и творческого подхода к проведению следственного действия.
Таким образом, законодательное закрепление отдельных тактических средств не изменяет их содержания (способа рационального использования тех или иных закономерностей возникновения, собирания, исследования и оценки доказательств или отдельных их проявлений). Оно лишь облекает тактические средства, которые являются оптимальными для всех ситуаций расследования, в процессуальную форму. Нельзя согласиться с мнением, что «затушевывание принципиальных различий между ними (нормами уголовно-процессуального права и тактическими средствами. – О. Б.) таит опасность развития нигилистического отношения к неукоснительности соблюдения уголовно-процессуального закона»[174]. Во-первых, как нам известно, никто (в том числе сторонники наличия в нормах уголовно-процессуального закона тактического содержания) ни в какой степени не отрицает, что процессуальные нормы имеют одновременно и сугубо процессуальное содержание, ибо облекают часть общественных отношений, связанных с доказыванием, в процессуальную форму. Во-вторых, думается, что большую опасность для возможного и, к сожалению, встречающегося еще нигилистического отношения к уголовно-процессуальному закону