том, что тебя заставляют разъезжать с такой наклейкой и лишают компании в пути. А если взять пассажира, значит, причислить себя к разряду людей порядочных, которые к тому же не позволяют всякой богатой сволочи распоряжаться тобой как угодно. Он чувствовал, что попался в ловушку, но выхода из нее найти не мог. А ему очень хотелось быть порядочным. Он снова взглянул на бар.
– Примостись как-нибудь на подножке вон до того поворота, – сказал он.
Человек нырнул вниз и ухватился за дверную ручку. Шофер включил зажигание, мотор взревел, и громадный грузовик тронулся с места, – первая скорость, вторая, третья, машина пронзительно взвыла и перешла на четвертую скорость. Сливаясь в мутное пятно, дорога с головокружительной быстротой проносилась перед глазами человека, прильнувшего к подножке. Первый поворот был за милю от бара, и, обогнув его, грузовик поехал медленнее. Человек выпрямился, приоткрыл дверцу и пробрался в кабину. Шофер взглянул на него прищуренными глазами, продолжая жевать, словно его мысли и впечатления приводились в надлежащий порядок с помощью челюстей и только потом проникали в мозг. Его взгляд задержался сначала на новой кепке, потом на новом костюме и наконец скользнул к новым башмакам пассажира. Тот уселся поудобнее, снял кепку и вытер ею взмокший лоб и подбородок.
– Спасибо, приятель, – сказал он. – А то мои ходули совсем отказываются служить.
– Новые башмаки, – сказал шофер. В его голосе была та же вкрадчивость и хитрость, что и во взгляде. – Разве можно пускаться в дорогу в новых башмаках, да еще по такой жарище!
Человек взглянул на свои покрытые пылью желтые башмаки.
– Других не было, – сказал он. – Что есть, то и носишь.
Шофер внимательно посмотрел на дорогу и немного увеличил скорость.
– Далеко идешь?
– Угу. Я расстояния не боюсь, да вот только ходули мои совсем отказываются служить.
Шофер так выспрашивал его, будто производил осторожный допрос. Он будто раскидывал перед ним сети, ставил ловушки.
– Ищешь работу?
– Нет, у моего старика тут участок. Арендует. Мы уже давно в этих местах.
Шофер многозначительно посмотрел на поля вдоль дороги, на полегшую, занесенную пылью кукурузу. Из-под слоя пыли кое-где проглядывали мелкие камни. Шофер проговорил будто самому себе:
– Что ж, так он и сидит на своем участке? И пыль ему нипочем, и тракторы ему нипочем?
– Не знаю. Мне последнее время из дому не писали, – ответил пассажир.
– Значит, давненько не писали, – сказал шофер. В кабину залетела пчела и с жужжанием стала биться о ветровое стекло. Шофер протянул руку и осторожно подвинул пчелу к окну кабины, где ее подхватило ветром. – Арендаторам сейчас крышка, – сказал он. – Одним трактором сразу десять семей с места сгоняют. Эти тракторы таких дел наделали! Запахивают участок, а арендатора долой. Как это твой старик удержался? – Его язык и челюсти снова занялись резинкой, стали жевать ее и перекладывать со стороны на сторону. Каждый раз, как он открывал рот, между губами у него виднелся язык, гоняющий с места на место резиновую жвачку.
– Да