мере, временно – затихла и заснула. А моя мужская половина снова все контролирует. Я был способен одеться как Торн, вести себя как Торн, быть Торном, когда вечером снова отправился в рощу на берегу озера, чтобы встретиться с Гудинандом, закончившим свою работу в яме скорняжной мастерской. Я был в состоянии приветствовать друга и смотреть на него без всяких женских желаний или побуждений, но с тем же простым мальчишеским чувством, которое ощущал вначале, когда мы стали друзьями и товарищами по играм.
Представьте, я снова настолько стал Торном и мужчиной, что меня даже обеспокоило ликование Гудинанда по поводу восхитительной девушки и изумительных наслаждений, которые он испытал прошлой ночью. (Я упоминаю об этом только для того, чтобы посетовать, какими многообразными и несравнимыми были чувства, которые я, как еще не ставший взрослым маннамави, вынужден был узнать и примириться с ними.) На самом деле мне должны были польстить комплименты и восторги, которые выражал Гудинанд по отношению к моему второму «я», Юхизе. Но, полагаю, любому обычному юноше – а в тот момент я был нормальным юношей, – который слушает, как его товарищ с восторгом рассказывает о любовном приключении, а сам он при этом не может в ответ похвастаться собственной историей, остается только скрывать зависть.
Так или иначе, Гудинанд продолжал разглагольствовать:
– Liufs Guth, дружище Торн, твоя сестра просто удивительная девушка! Она необычайно добра, красива, отважна, ее таланты… ее… хм…
Он скромно умолчал о деталях, но я и сам их знал. Итак, к моим многочисленным противоречивым чувствам добавилось еще одно, совершенно абсурдное: я обиделся на своего друга Гудинанда, который так наслаждался мной, но без меня, даже если это и было совершенно нелогично. Я сказал себе: «Остановись! Так недолго и свихнуться!» – и умудрился перебить излияния Гудинанда, заметив:
– Я знаю, что Юхиза нежная девушка, и уверен, что ее общество было тебе приятно. Но самое главное вот что. Как ты думаешь, ее… заботы успокоили твою болезнь?
Он беспомощно пожал плечами:
– Откуда мне знать? Если только я никогда больше не испытаю приступа. Только это и будет доказательством. – Он одарил меня слабой улыбкой. – Я чуть ли не благодарен судьбе за то, что у меня падучая болезнь, поскольку именно это привело к такому незабываемому, замечательному лечению. Конечно… и liufs Guth знает, наверное, зря я такое говорю, но мне бы хотелось, чтобы один сеанс такого лечения пока лишь уменьшил недуг, а не полностью меня от него избавил…
На какой-то миг задремавшая было Юхиза проснулась во мне и заставила сказать:
– Ну, ты же знаешь, что лекарства бывают разные. Иной раз врач прописывает целый курс лечения… – Однако я безжалостно подавил этот похотливый порыв и добавил: – Мы с сестрой и так уже однажды ослушались приказа телохранителя. Если мы еще раз так поступим, Вайрд, вполне вероятно, узнает об этом: пойдут сплетни. Или хуже того: вдруг он неожиданно вернется и обнаружит, что Юхиза отсутствует.
– Да, –