Вайрд.
– Еще пятеро, – произнес он мне на ухо, растянувшись рядом. – Это, похоже, обычное число караульных для лагеря такого размера, поэтому я очень надеюсь, что убрал их всех.
Я только смотрел на него, широко раскрыв от восхищения глаза, – этот старик сумел спокойно и хладнокровно убрать шестерых вооруженных дикарей-головорезов и держится после этого как ни в чем не бывало. Тут Вайрд с некоторым нетерпением спросил:
– Ну? А как дела здесь?
Я показал вперед и прошептал:
– Обитатели большинства этих лачуг постоянно ходят туда и обратно. А вон в той, самой дальней от нас, полотнище поднимали только один раз, изнутри. Гунн высунулся оттуда, но не вышел – думаю, это была женщина – и вручил какую-то лохань другому гунну, который проходил мимо. Тот наполнил ее углями из костра и вернул женщине, она внесла лохань внутрь и больше не поднимала полотнище.
– Жаровня, чтобы пленникам было уютней, – сказал Вайрд. – И лачуга самая дальняя от подъездной дороги. Это, должно быть, та самая. Хорошая работа, мальчишка. Давай-ка обогнем этот холм сзади.
Вайрд уже сделал один круг по долине, и, не встречая больше часовых, которые могли бы задержать нас, – я увидел двоих, лежавших неподвижно, – мы смогли двигаться довольно быстро вдоль возвышенностей, окружавших расчищенный участок. Тем не менее ночь к этому времени уже шла на убыль, я подумал, что могу различить слабое свечение в небе на востоке. Забравшись на вершину невысокого холма, находившегося за подозрительной лачугой, мы втроем снова легли на землю и начали изучать, что творится внизу.
Ни в одном из этих ветхих жилищ не было сзади двери или какого-нибудь оконца. Что же касается этой лачуги, то мы смогли разглядеть только заднюю стенку из небрежно срубленных стволов и веток, постоянно кренившуюся то в одну, то в другую сторону; ну а крыша и вовсе представляла собой всего лишь кучу наваленных сверху веток. Повсюду вокруг, выполняя различные поручения – поднести дров для костра или охапку сорванной сухой травы для лошадей, – сновали гунны.
Вайрд произнес, словно размышляя вслух:
– Сомневаюсь, что там есть кто-то, кроме женщины, которая охраняет пленников. Главарь банды вместе со своими лучшими воинами и только что вернувшимся посланцем отправятся куда-нибудь, чтобы все хорошенько обсудить и отпраздновать победу над римлянами. Но давайте удостоверимся. Мальчишка, дай мне подержать твоего орла. Ты спустишься вниз и незаметно заглянешь сквозь щели в лачугу.
– Что? Но там же гунны, они постоянно ходят туда и обратно…
– Чем больше народу в лагере, тем легче пробраться туда врагу. Ведь гунны не могут знать всех своих в лицо; по крайней мере, в темноте не заметят чужих. Просто иди себе, косолапя, а если встретишь кого-нибудь, проворчи: «Aruv zerko kara». На гуннском наречии это означает что-то вроде: «Какая отвратительная ночь».
– А по-моему, ночь сегодня довольно приятная.
– Ну, гунны вечно всем недовольны. Давай, вперед.
Без особого энтузиазма я соскользнул