специализацию, папа подпрыгнул, стоя позади меня. Я знала, что не этого они ожидали.
– Что ты делаешь? – воскликнул папа.
– Выбираю специализацию.
– Милая, мы многие годы знали, что ты хочешь стать доктором, – подбадривающе улыбнулась мама.
– Ну, я думала…
– Нет, – тон папы финальный.
– А как насчет журналистики? – я подвожу курсор, чтобы выбрать ее.
– Откуда это взялось? У тебя пятерки по всем урокам математики и продвинутым научным предметам, из тебя получится отличный доктор, – настаивала мама.
– Ага, просто я ходила на креативное писательство из курсов на выбор в прошлом году, и это было так весело. Из-за этого я подумала, может…
– Никаких может. Мы же обсуждали, что то занятие было просто для развлечения. Я не стану тратить пятьдесят тысяч долларов в год на образование без каких-либо перспектив найти работу. Что ты пытаешься тут провернуть? – спросил папа.
– Я не пытаюсь ничего провернуть…
– Посмотри на меня, – приказал папа. Я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. – Ты мне веришь? Ты веришь папе? – Я почувствовала, как начали дрожать губы. Я сжала их и быстро кивнула ему. – Мы знаем, что для тебя лучше всего.
Я понимаю, о чем они говорили, но «Вещи собрал! В путь!» настоящий, известный журнал, который может дать настоящие перспективы работы.
Я провожу утро на кухне, то просматривая информацию про «Вещи собрал», то читая третью книгу в серии «Академии вампиров: Поцелуй тени». Когда я делаю паузу в середине дня и направляюсь в коридор, он полон музыки. Гитара. Я тихо прохожу по коридору и останавливаюсь возле своей комнаты.
На другой стороне дверь Пайлота широко открыта. Он сидит на двойной кровати морского цвета, играя на блестящей темной гитаре. На стене позади него висит большая карта Великобритании. У него уходит несколько мгновений на то, чтобы заметить, что я наблюдаю. Тогда он перестает играть.
– Привет! – он внезапно вздрагивает.
– Привет, – я мгновение колеблюсь, прежде чем пересечь коридор и облокотиться о косяк. Будь общительной и веди себя нормально. – Ты смог привезти с собой гитару? – тихо говорю я.
– О да, конечно! Я не смогу пережить четыре месяца, не играя. Я провез ее на самолете.
Я чувствую, что улыбаюсь.
– У нее есть имя?
– Что, у моей гитары?
– Нет, твоей кровати, – язвлю я.
Он нервно смотрит на меня, и я чувствую, как краснеют мои щеки. О боже мой. О боже.
– Да, у твоей гитары! – быстро добавляю я.
– Хммм, – он мгновение раздумывает. – У нее нет имени, но теперь, когда ты об этом упомянула, может, она заслуживает имя.
– Она заслуживает имя, – соглашаюсь я. – Мой компьютер зовут Сойер.
Он смеется.
– Как Том?
– Как Джеймс Форт, мошенник с золотым сердцем, который поменял свое имя на Сойер, как у Тома Сойера.
Пайлот