Юрий Поляков

Три позы Казановы


Скачать книгу

убежать от постылой жены к горячо любимой аспирантке, тоже, хмурясь, требовал самых суровых мер.

      И вдруг, к всеобщему изумлению, за аморального юношу страстно вступилась строгая Вера, та самая отличница, в которую наш герой был безнадёжно влюблён, покуда не впал в казановщину. Мудрая девица заявила, что исключить из рядов – значит расписаться в полной идейно-педагогической беспомощности коллектива, и высказала готовность взять оступившегося товарища на поруки. При этом она смотрела на Веню такими глазами, что он сразу понял: любим, и любим горячо! А как, в самом деле, не увлечься парнем – спортивным, подтянутым, обходительным, аккуратным, модно одетым, танцующим и свободно говорящим на двух языках? Разве много таких?

      Взяв Веню на поруки, Вера его уже не выпустила. Вскоре молодые люди зарегистрировались в загсе, устроив в студенческом общежитии грандиозные танцы под патефон. Прошли годы. Обглоданный Советский Союз называется теперь Россией, а КГБ – ФСБ. Но Вениамин Сергеевич и Вера Михайловна до сих пор вместе, а судя по тому, как они смотрели друг на друга в свой золотой юбилей, именно с законной супругой счастливчику удалось-таки найти третью позу Казановы. Или не удалось… Разве это важно, когда любишь?

      «Сигнатюр»

      Каждый год в конце августа, а точнее, в последнее воскресенье месяца, Львов достаёт с антресолей корзину, резиновые сапоги, старый плащ и ветхую дерматиновую кепку, которую носил ещё в студенчестве. С вечера готовит он себе и еду: три бутерброда, сложенных как бы в один, несколько сваренных вкрутую яиц, большой огурец домашней засолки, очищенную луковку и соль, насыпанную в бумажный кулёчек. В термос Львов наливает крепкий чай с лимоном и без сахара: боится раннего диабета, погубившего отца. Потом ставит стрелку на четыре и, накапав в рюмку валерьянки, ложится спать…

      Вскакивает он при первом дребезжании будильника и старается поскорее его прихлопнуть, но жена обычно всё-таки вскидывается, и Львов, смущённо поймав на себе её бессмысленный спросонья взгляд, тихонько встаёт и, неся тапочки в руках, прокрадывается через проходную комнату, где спят дочь с зятем, на кухню. Там он наскоро пьёт растворимый кофе с овсяным печеньем, одевается и, тихонько щёлкнув замком, покидает квартиру. На улице светло от фонарей, хотя ночь уже начинает напитываться утренней прохладой. Львов, определив корзинку на сгиб локтя, быстрым шагом идёт к платформе, что в двадцати минутах ходьбы от дома. Холодно, изо рта вьётся парок: всё-таки конец августа.

      На станции, несмотря на ранний час, оживлённо: толпятся люди, одетые стой же, что и Львов, страннической простотой необязательными корзинами в руках. Они высматривают мелькающий свет желанной электрички. Львов покупает билет до Ступино, второпях забывает сдачу, суетливо возвращается и едва успевает влезть в смыкающиеся с шипением двери. Мест свободных много, он садится к окну и, прислонившись к прохладному стеклу, едет. Через некоторое время