Судьба Горбуна меня заботит меньше всего, свои бы проблемы решить, но… похоже, ничего из этого не выйдет.
– А что вы подразумеваете под решением собственных проблем?
– Как что? – воскликнул Кардопольский. – Меня же ждет трибунал и пожизненное заключение… хотя я предпочел бы расстрел…
– А как ты посмотрел бы на то, что трибунал, принимая во внимание наше ходатайство, осудил бы тебя лет так, скажем, на десять?
Кардопольский удивленно взглянул на Феофанова:
– Десять лет за измену Родине, нелегальную торговлю оружием? Содействие международной террористической организации? Любое из трех названных обвинений уже потянет на пожизненное.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Но разве это возможно?
– Возможно – при выполнении тобой ряда условий.
– И вы можете гарантировать мне это?
– Да.
– Вы планируете в ближайшем будущем стать Президентом России?
– Нет, мне и на своем месте неплохо.
– Десять лет?.. Хм. Заманчиво, хоть и нереально.
– Реально, Кардопольский, реально.
– И что я должен буду сделать? Что за условия выполнить, дабы получить такое снисхождение?
– Ничего особенного. Встретить груз от Аладьева, зафиксировав его передачу названным чиновником, и отправить его по назначению в Пакистан.
– И все?!
– Ну, еще дать показания на всех своих подельников.
– У вас какие-то проблемы в Дерхане?
– Это не твое дело, – сказал Потапов.
Но Феофанов жестом показал заместителю, чтобы тот молчал.
– У нас есть работа в Дерхане.
– Ясно… Я почему спросил? Не из-за пустого интереса, а из-за того, что могу помочь вам в Пакистане.
– Чем?
Кардопольский вновь пожал плечами:
– Для этого мне надо знать, что за работу вы намерены провести там. Впрочем, догадаться нетрудно. Вас нацелили на Чаранди, я угадал?
– Возможно.
– Ну, тогда я могу обеспечить ваш быстрый проход от аэродрома до его усадьбы.
– Обеспечить?
– Да! У меня в охране аэродрома имеется свой человек. И он не рядовой боец, а заместитель начальника охраны.
– Кто этот человек?
– Некий Умар Балаев. Он служил у Хаттаба, а когда его банду разгромил спецназ, Балаев сумел скрыться. Я вытащил его из Чечни и отправил к Темирзаю.
– Почему ты сделал это?
– Все просто. Умар был женат на моей дочери от первого брака. К сожалению, она погибла во время штурма Грозного, но остался ее сын, мой внук. Балаев любил мою дочь, лелеял ее… Он мог скрыться и в Чечне, но при этом внук остался бы с ним. Я же хотел, чтобы он жил со мной. Он единственный оставшийся на этой земле родной мне по крови человек. Потому я и отправил Умара в Пакистан. Естественно, без сына. Умар сделает все, что я ему скажу.
– Даже для нас?
– Для кого угодно. Он хочет вернуться в Россию, жить спокойно где-нибудь в центре, воспитывать сына. И помочь ему в этом могу только я.
– Понятно!