я так мало вижусь с тобой, боюсь, что ты заскучаешь и станешь мне изменять.
Ответом был веселый смех жены:
– Клянусь, что если и изменю тебе, то не иначе как с королем!
Мадам д’Этиоль, конечно, блистала в парижских салонах, но салоны госпожи Жоффрен, госпожи Тансен, их кузины госпожи д’Эстрад… все же не Версаль. Даже сама д’Эстрад еще только должна быть представлена ко двору… Шарль мог не волноваться, Версаль в ближайшие годы его жене не грозил, и близость к королю тоже.
Он рассмеялся:
– Ну, тогда я могу не волноваться!
Но, глянув в лицо супруги, почему-то забеспокоился:
– Жанна, неужели ты и правда можешь мечтать о том, чтобы стать любовницей короля? Их роль столь постыдна…
Жанне очень хотелось сказать, что при ней все изменится, но женщина вовремя прикусила язычок, ее губы тронула улыбка, а в глазах засветился чуть лукавый огонек:
– У каждой женщины есть свой король. Почему ты решил, что это обязательно Людовик, разве я плохая любовница тебе?
Ле Норман чуть недоверчиво поинтересовался:
– Я уже слышал, как ты говорила нечто подобное в обществе, мол, я изменю мужу только с королем, не иначе. Ответь честно, почему ты так говоришь?
– Шарль, подумай, я окружена вниманием, и мужчин в том числе. Ни отвечать на их ухаживания, ни отказываться я не могу, первое превратило бы меня действительно в неверную жену, а второе оттолкнуло многих. Ни того, ни другого я не хочу. Я не хочу изменять тебе, но и не хочу слыть скучной ледяной статуей. Утверждение, что измена возможна только с королем, заставляет остальных прекратить откровенные ухаживания, оставив лишь комплименты и ненавязчивое внимание. Так лучше и для меня, и для тебя, твоя жена растет в цене.
Д’Этиоль смотрел на жену во все глаза, он прекрасно знал, что она умна, головку Жанны Антуанетты ценили все, но не думал, что настолько. Не в силах что-либо возразить, он лишь поцеловал супругу в лоб:
– Благодарю тебя, дорогая. Я счастлив.
В следующие два года мадам д’Этиоль вынуждена была провести дважды по полгода в замке Этиоль, потому что родила сначала мальчика, а потом девочку. К сожалению, сын оказался слишком слабеньким, ведь и его мать не отличалась завидным здоровьем. Зато дочь была крепенькой и здоровой. Александрина обещала стать таким же обаятельным и умненьким ребенком, какой была ее мама. Сама Жанна Антуанетта была твердо убеждена, как когда-то и мадам Пуассон, в блестящем будущем своей дочери.
Вот когда сказались воспитание и образование, данные Жанне благодаря заботам де Турнеэма. В замке Этиоль любили бывать Монтескье, Фонтенель, Вольтер, Гельвеций… Блестящее общество поэтов, философов, музыкантов, старые друзья Кребийоны – отец и сын, Желиот, Лану… Но туда никак не удавалось заполучить людей из придворного мира.
Ее саму охотно принимали в парижских салонах, делали множество комплиментов, находили очаровательной, но сами ни в замок, ни в особняк на улице Сент-Оноре не приезжали.