лицо, принялся мазать его мыльной пеной.
– Никогда я это дело не любил, – сообщил он.
Собака в ответ всхрапнула.
Вечером того же дня Гош лежал на диване в комнате, где ночевал без малого двадцать лет, и смотрел в потолок. На письменном столе оплывала свеча.
Здесь он жил с родителями, а потом они жили уже без него. Здесь оказалось вдоволь фотографий и бумаг, но ни одна из них не отвечала на самый главный вопрос.
Его действительно звали Георгий Дымов. Как и все нормальные дети, он окончил среднюю школу. Судя по завалявшимся на шкафу конспектам, поступил в какой-то гуманитарный вуз. И похоже, очень рано ушел из этого дома. Может быть иногда возвращался и наверняка, вскоре снова уходил. В столе лежал альбомчик, где несколько страниц занимали фотографии смутно знакомых девушек. А на секретере в спальне родителей стояло фото, на котором был он сам и еще одна женщина, знакомая отнюдь не смутно. Его жена.
Гош чуть не взвыл, когда увидел эту фотографию. Выдрал ее из рамки и спрятал в отцовский бумажник, который здесь же подобрал.
Ушел в свою комнату, повалился на диван и постарался успокоиться. Надо же, какая неудача! Покидая этот дом всерьез и надолго, он забрал с собой все документы и сколько-нибудь памятные вещи. Ничто здесь не могло ему подсказать, где он жил последние годы перед обрушившейся на человечество бедой. Он ведь ехал в Москву именно за этими воспоминаниями. Жену найти понадеялся. А на поверку вышло, что с таким же успехом он мог бы искать ее в каком-нибудь Сыктывкаре. Разумеется, если она вообще жива.
Гош скрипнул зубами. Белла приподнялась на передних лапах и внимательно посмотрела на человека. Решила, что он в порядке, и снова легла посреди комнаты.
Гош почувствовал, что на него давит эта обстановка – полки с любимыми книгами детства, старый добрый стол, зеленые шторы… Он взял свечу, ушел на кухню, встал у окна и закурил. «Что же дальше? Придется, наверное, ехать в Кремль. Там у москвичей штаб – может, этот загадочный Борис расскажет нечто полезное. У москвичей? Интересная мысль: а я кто? Нет, что-то недоброе произошло со мной за время „сна“. Недаром я очнулся не здесь. Интересно, сколько времени продолжался этот проклятый „сон“? Минимум год. А если честно? Больше? Судя по состоянию техники, батареек и аккумуляторов – гораздо больше. И топливо портится на глазах. Годы прошли, годы… Гошка, признайся хотя бы себе – у тебя никаких шансов. Ты ее не найдешь. А может… Ведь я же вернулся. И она вернется, обязательно. Если только цела».
А уцелеть в новом мире, судя по всему, было непросто. Человека, которого не скосила загадочная пандемия, убившая каждого в возрасте примерно до двадцати и после сорока, вполне могли угробить другие выжившие. Гош до сих пор вспоминал момент «пробуждения» с легким ознобом. Он впервые осознал себя в дичайшей ситуации. Именно в этой одежде, на подножке того самого «Хаммера», с тем самым ружьем поперек колен. А неподалеку валялись двое с разможженными головами. И две огромных гильзы под ногами. И