и регент высылает в дом Лоу охрану из швейцарских наемников. Однако вскоре Лоу вновь назначают министром финансов, и он продолжает бороться с инфляцией.
Разбираться с ситуацией приглашают и бывшего канцлера д’Агессо, отправленного в отставку в 1718 году за его противодействие проектам Лоу. Начиная с июня золото принимают в качестве средства платежа, отменяются соответствующие указы, запрещающие владеть золотом и серебром. И это в момент, когда у простого люда драгметаллов на руках уже не осталось. Чтобы как-то защитить самых бедных, объявляют о том, что на золото можно будет поменять самые мелкие 10-ливровые банкноты. «Обменник» открыт в течение трех часов в день, очередь занимают в 2 часа ночи.
В Париже начинаются волнения. 17 июля на улицы вышло 15 тыс. человек. Люди столпились на маленькой улочке, поэтому 16 человек было задавлено. Эти смерти привели к новым беспорядкам. Толпа прорвалась к дому Лоу, и он вынужден был спасаться во дворце самого регента.
В течение лета Лоу изъял из обращения банкнот на сумму 700 млн ливров. Изъятые купюры прилюдно сжигались на костре, что должно было продемонстрировать публике: оставшиеся у нее на руках бумажные деньги стали ценнее. Но народ проинтерпретировал этот сигнал по-другому: бумажные деньги не годятся больше ни на что, кроме как на разжигание костра. Все это только удлинило очереди желающих обменять бумажные деньги на металлические.
К октябрю Лоу изъял и сжег половину всех банкнот, находящихся в обращении. Экономика вернулась к уровню марта, когда Лоу запустил печатный пресс. Лоу рассчитывал, что инфляция прекратится, а компания наконец сможет выплачивать нормальные дивиденды. Но доверие к «Системе “Миссисипи”» было полностью подорвано. Акции продолжали снижаться и упали ниже 5 тыс. ливров, а цены продолжали расти и выросли еще на 60%. Теперь уже от «схемы» Лоу отступился и сам регент. Было объявлено, что компания лишается всех привилегий (в части торговли, управления монетным двором и сбора налогов), бумажные банкноты изымаются из обращения. Цена акций упала до 2 тыс. ливров в сентябре 1720 года и до 1000 ливров в декабре. Но это отражало и изменившуюся ситуацию компании – сокращение текущих и потенциальных объемов ее бизнеса. К сентябрю 1721 года – до 500 ливров. Но к этому моменту обстановка вокруг компании была враждебнее некуда, а 2/3 ее акций были попросту конфискованы у держателей.
Как пишет Маккей, «всех, кто подозревался в получении нелегальных доходов во время расцвета массового психоза, разыскали и наказали крупными штрафами. Перед этим было приказано составить список первоначальных собственников; если они владели акциями, то должны были вернуть их компании, а те, кто не успел оплатить акции, на которые они подписывались, должны были теперь выкупить их у компании по 13 500 ливров[36] за каждую акцию стоимостью 500 ливров. Не дожидаясь, пока их заставят выплатить эту огромную сумму за фактически обесценившиеся акции, их держатели собрали свои пожитки и попытались найти убежище в других странах. Официальным лицам в портах и на границах