считая, что их, а не черносотенца выгонят…
Вы скажете: преувеличение! И я также хотел бы думать, что так. Так вот я Вам предлагаю: давайте поедем в ячейку и проверим…
Ваш Троцкий»{46}.
Но Бухарин в то время ходил в союзниках Сталина и никуда с Троцким не поехал…
Находясь уже в изгнании, в одном из своих писем он отвечает на вопрос корреспондента: как он относится к созданию Еврейской автономной области в Биробиджане?
Троцкий отвечает, как всегда, с позиции пролетарского революционера-интернационалиста, каковым он остался до конца своих дней. «Еврейский вопрос, – пишет затворник с Принкипо, – стал сейчас составной частью мировой пролетарской революции. Что касается Биробиджана, то судьба его связана со всей дальнейшей судьбой Советского Союза. Еврейский вопрос, вследствие всей исторической судьбы еврейства, интернационален… Судьба еврейского народа может быть разрешена только полной и окончательной победой пролетариата…»{47} Какими бы ошибочными или наивными ни были упования Троцкого только на классовую борьбу и пролетарскую революцию в решении «еврейского вопроса», они, однако, убедительно свидетельствуют о глубокой враждебности революционера сионизму. Тем более странно слышать сегодня слова о «зловещих троцкистских планах», смыкающихся с «мировой стратегией сионизма».
В своих скитаниях Троцкий выработал иммунитет к антисемитским выпадам, намекам, травле. Он просто стал выше этих древних предрассудков, которые всегда использовали силы консервативного, реакционного толка. У Троцкого много слабых, уязвимых мест, если не сказать больше. Но обвинять его в тайных симпатиях сионизму просто нечестно. Правда, я несколько отвлекся от своего повествования…
В Париже среди русских эмигрантов Троцкий встретил молодую, умную и красивую женщину – Наталью Седову. Ближе Троцкий познакомился с ней, когда после его выступления в русской колонии она вызвалась показать ему Лувр. Переходя из зала в зал мимо бессмертных шедевров, молодой человек в пенсне с копной черных волос узнает, что Наташа – дочь богатых родителей, училась в институте благородных девиц в Харькове, но была исключена за вольнодумство и чтение радикальной литературы. Здесь она изучает курс истории искусств в Сорбонне… Взаимное влечение было столь сильно, что вскоре Наталья Ивановна, оставив своего мужа, ушла к Троцкому. Вся последующая жизнь Льва Троцкого и Натальи Седовой говорит об исключительно сильных чувствах, сопровождавших этот брак всю жизнь. Наталья Ивановна Седова вспоминала о том времени: «Осень 1902 года была обильна рефератами в русской колонии Парижа. Группа «Искры», к которой я принадлежала, увидала сначала Мартова, потом Ленина… Затем выступал молодой товарищ, бежавший из ссылки. Выступление его было очень успешно, колония была в восторге, молодой искровец превзошел все ожидания».
Нужно сказать, что Н.И. Седова разделила в дальнейшем триумф мужа, оказавшегося на самом гребне революционной славы, и испытала вместе