Павел Комарницкий

Прошедшая сквозь небеса


Скачать книгу

каким-нибудь крангом.

      Узкая дорожка, последний раз вильнув меж кустов, вывела наконец на широкую торную дорогу. По местному тракту неспешно шествовал караван соросов, нагруженных, как роботы-погрузчики в авральный день. На переднем животном с важным видом восседал человек, чрезвычайно напоминающий архаического торговца. Провожатые сильно оживились, разом залопотали-защёлкали. Тот, что постарше, вышел на дорогу и поднял руку, останавливая караван. Вновь полилась щёлкающая-бормочущая речь.

      – … Я не могу, мои животные и так перегружены! – зашептал в ухо коммуникатор, переводя.

      – Ты что, почтеннейший, ума лишился?! Не видишь, кто с нами? Или тебе совсем не дорога собственная жизнь?!

      Купчина уже опасливо косился на девушку, разом сбавив тон до просительного. А ведь они ждут от меня неких действий, поняла Дина. И если уже на то пошло, топать пешком по этой пыли здорово надоело… Придётся им подыграть.

      Вздохнув, она вытащила из кобуры бластер.

      – Нет-нет, я был неправ, о Посланник Тех, о Ком Не говорят! – возопил купец, живо спешиваясь и простираясь в дорожной пыли. – Вот этот сорос здоров и резв, он вполне способен доставить вас троих в столицу!

* * *

      Ему снился сон…

      Он поднимался к небесной тверди, оставляя внизу твердь земную, и всё прожитое-нажитое там, внизу, казалось теперь таким ничтожным…

      И вновь, как всегда в этом сне, никакой небесной тверди не оказалось. Казавшаяся снизу такой плотной и несокрушимой Скорлупа таяла, рассасывалась, словно туман в Стране Дождя. Ещё миг, и вместо белёсого свода раскинулась чёрная бездна, густо усеянная огоньками, точь-в-точь россыпь самоцветов на столе придворного ювелира.

      «Я лечу…»

      «Тебе нельзя летать» – ввинчивается в мозг холодный чужой голос, отдающий металлом.

      «Я лечу!»

      «Ты не можешь летать!»

      Огненное око смотрит свирепо и беспощадно.

      «Но я уже лечу!»

      На фоне огненного ока возникает крохотная точка. Она растёт, превращается в штрих…соринку…

      Там, во сне, ему стало нечем дышать. Он узнал ЭТО.

      Громадный металлический корпус неведомого аппарата был насквозь пробит силой некоего чудовищного оружия, но можно было не сомневаться – ЭТО при жизни могло летать. Летать там, где нет воздуха, летать невообразимо далеко… туда, где нет этого огненного свирепого ока…

      «Они посмели и поплатились за свою дерзость» – теперь голос скрежещет, как напильник по стеклу. «И твоя участь будет ужасна, если ты посмеешь!»

      …Проснись, о, проснись, мой господин!

      Слуга легонько тряс его за ногу, что само по себе было событием чрезвычайным – за подобную побудку хозяина без очень веской причины можно легко схлопотать два десятка палок.

      – Что случилось, Хокум? Неужто пожар?

      – Никак нет, мой господин! Тебя требует во дворец сам Святейший Луллак!

      Вздохнув, Джанго