можно и самому добыть: неподалеку был солонец, куда дикие козы ходили лизать соль. А ружье, Тимур знал, дядька прятал в кошаре. Повеселев, Тимур пошел за ружьем. Стрелял он хорошо – попадал белке в глаз.
Глава 6
… «Какой херней я здесь занимаюсь!» – вдруг зло подумал Тимур. Он сидел на дереве и уже, наверное, полчаса караулил коз, а они все не шли. Но не это разозлило Тимура. Он вдруг подумал, что вся его жизнь – черт знает что, а не жизнь. Вот он, молодой здоровый парень, сидит сейчас на дереве, караулит какую-то козу, чтобы поесть. Ну убьет он ее, будет у него кусок мяса – и что?
«И что?!» – подумал Тимур, наливаясь ненавистью. Голова кружилась. Пекло. По дороге сюда Тимур подвернул к зарослям конопли и набил ею две сигаретки. Одну выкурил по дороге, вторую – вот сейчас, на дереве. Его здорово торкнуло: мир стал другим, мысли стали другими.
Он вдруг вспомнил, как дядька спросил его про девчонку. Хоть и не показал Тимур в машине вида, а вопрос этот больно ударил его. Тимуру нравилась одна в соседнем селе, но она там была первая красавица и у нее без Тимура хватало ухажеров. Обычно Тимур сам перед собой делал вид, что не больно-то она ему и нужна. Но сегодня, после всех дядькиных речей, после воспоминаний о ПТУ, после напоминаний о детских пособиях, на которые мать кормит и его, Тимур вдруг вскипел.
– Твою мать! – зло сказал он. Девчонка эта даже не смотрела на него. «А вот приехал бы на нормальной тачке, показал бы пресс денег, тут бы эта курица мне все свои дырки подставила!» – подумал он, цепенея от вообразившейся ему картины. Кровь бросилась ему в голову. Он сглотнул слюну. Мгновенно ему стало не до коров и овец, и даже о козе он уже не думал. Дядькины слова «надо жить как человек, а ты как живешь?!» вдруг всплыли у него в голове.
– Я хочу жить как человек! – закричал он во все горло прямо с дерева, распугивая птиц. – Как человек!
Птицы шарахнулись с соседних деревьев в стороны.
«Лекции мне читать! – подумал Тимур о Федотове. – Много вас, лекторов. Ты лучше помоги материально! Дал бы денег неделю пожить в городе как в кино, потусить, побарагозить, девок помять – а потом бы и спрашивал. Я ведь ни хера в жизни не видел, а с такой жизнью и не увижу!».
Тимуру вдруг сделалось себя очень жаль. От обиды на жизнь хотелось плакать. Одновременно с этим Тимур чувствовал, что ненависть кружит ему голову. «Всех, всех ненавижу! – думал он. – Все, все виноваты! Пидоры! Дайте мне пожить, пидоры!».
Тут на солонец вышла коза. Тимур увидел ее, но понял, что не коза ему сейчас нужна. У него к тому же было всего пять патронов и теперь – он чувствовал, что именно теперь! – следовало дорожить каждым из них. Он еще не знал, чего хочет, но чувствовал, что способен на все. Душа его пела, удивительная свобода распирала его.
«Думали, суки, я вам вечно буду в ножки кланяться и за копейки благодарить?! – думал он, слезая с дерева и пробираясь потом куда-то, подсознанием зная, что идет к трассе. – А вот хер, это вы мне сейчас поклонитесь!». От этого ощущения – что он, Тимур Кулик, заставит сейчас поклониться весь мир – ему было радостно. От выкуренной