водой на киселе, но они и вами не побрезгуют, если голодны.
– Своевременное предупреждение – залог успешного предприятия, – хмыкнула я.
На том мы и распрощались.
– Сатия, благодетельница наша, вы бы присоединились к знакомому вашему, с кем в харчевне сидели, все мужчина рядом, не так боязно, – крикнула нам вслед последнее напутствие женщина. – Он господином благородным кажется, да и вам поспокойней будет.
Меня невольно перекосило. Вот как раз без него-то мне и будет спокойней, но я смогла из себя выдавить что-то типа:
– Ничего, мы и сами с кем угодно справимся, пусть нас боятся.
И, помахав ей рукой на прощанье, пустила лошадь широкой рысью.
– Саламандра, ты будешь продолжать кормить меня байками из склепа, что ты его раньше никогда не встречала? – поддел меня Мираб, как только мы выехали за околицу и направили лошадей на юг.
– Не называй меня Саламандрой! – раздраженно отчитала я его. – Еще не хватало, чтобы каждой собаке стало известно, кто я такая. Знаешь, какие они болтливые, прямо как ты, только вся разница, что ты один, а их много.
Сам вопрос и его подтекст были мной аккуратно проигнорированы, потому что о том, что нас с Полозом связывает, я Мирабу говорить не собиралась. Хоть этот паршивец подчас и пытается рассуждать, как опытный ловелас, но ум-то все равно остается детским. Да и мои личные дела не должны его никак касаться, все равно пользы ему от этой информации никакой не будет, а мои проблемы легко могут и приумножиться.
– Да ладно тебе. Что ты из этого такую великую тайну делаешь? – сбавил обороты любопытный эльфыреныш, усиленно делая вид, что он спросил просто так, без всякой заинтересованности. – Наоборот, к тебе больше почтения будет.
– Хорошо, тогда я всем буду представлять моего удивительного и неповторимого маленького спутника как наследного правителя древнейшей расы лиебе. Идет?
Мой голос просто сочился услужливостью и предвкушением сладкой мести.
– Нет, не пойдет. – Мираб насупился и бросил на меня взгляд, способный растопить даже вечные льды, но на меня эти уловки уже давно не действовали, привыкла. Он это просек. – Ладно, я был неправ, погорячился.
– То-то же! – удовлетворенно хмыкнула я. Ничего другого я от него и не ожидала. – И вообще, я тебе обещала уши надрать за излишнюю болтливость. Тебе клыки мешают язык за зубами держать? Сейчас быстро все исправим.
– А что я сделал?! Ты бы все равно ему сама сказала.
– Я еще думала.
– О чем? Поцелует или не поцелует?
Вот нахал! Совсем страх потерял. Я не утерпела и, ловко цапнув его за ухо, потянула к себе. Надо пресекать на корню такие замашки. Маленький, маленький, а язвительности в нем больше, чем живого веса. А уж намеки его как мне не нравятся…
– А что ты на правду обижаешься? – взвыл Мираб, вцепившись в заветную продовольственную корзину мертвой хваткой. – Больно, между прочим! Отпусти! Уши не для отрывания предназначены!
– Твои – так как раз для этого, не