потом. Займемся связью.
– Торгвальд, Совет не пойдет…
– Костас, собирай людей. Пусть принимают решение, – отрезал Торгвальд.
Митякис кивнул и вскинул руку с телефоном.
– Не здесь, – предупредил Торгвальд.
Митякис мягко притворил за собой дверь.
– Давно под меня копает, – сказал с улыбкой Торгвальд. – Может, в чем-то и прав. Но, знаешь, я считаю, спасение единомышленника, человека, любящего и ценящего свою жизнь, человека, желающего увидеть будущее, дороже и почетнее, чем строительство бизнес-центра. Если Совет будет против, оплачу операцию из собственного кармана. Митякис, конечно, воспользуется этим случаем, чтобы скинуть меня… Впрочем, ладно. Времени мало, а тебе наши дела неинтересны.
Рахат промолчал.
Торгвальд слегка поморщился.
– Спина болит. Радикулит, наверное. Много сижу. Пошли.
«Повезло, что главный – такой, – думал Рахат, когда они летели в вертолете компании в ЦУП. – А ведь он для меня как бог. Совсем недавно я надеялся хотя бы просто его увидеть».
– Здравствуйте, Ли Нам, – сказал Рахат и подумал, как здорово, что кореянка знает русский язык.
– Здравствуйте, – ответила Ли Нам после продолжительной паузы – сигнал шел издалека. Она тщательно выговаривала каждую букву.
– Меня зовут Рахат, я из компании «Норд», спасатель криоцентра. Вы можете нам помочь?
– Что для этого нужно?
«Достать мозг и положить его в зонд»…
– Нужно… нужно спасти человека. Хорошева…
– Но как? Он умер, у нас была беда, и он умер. Он хороший человек, но он точно умер. Мы скорбим, это страшная история.
– Он умер, но мы хотим его заморозить. Зонд, который вы должны были отправить через два с половиной часа, теперь принадлежит нашей компании. И мы бы хотели просить вас перед запуском демонтировать в нем видеокамеру.
– Хорошо, но как это поможет?
– В освободившееся место нужно поместить его… мозг Хорошева.
– Что? Я вас не поняла.
– Мозг. Вы должны аккуратно изъять мозг Григория и поместить его в раствор криопротекторов. Это необходимо для того, чтобы при замораживании не началось формирование внутриклеточного льда или обезвоживание. У вас на корабле имеется запас глицерина и сахарозы, их вполне можно использовать для этих целей. Для этого нужно…
Хорошо, что Нам Ли его поняла. Хорошо, что не стала спорить. А просто взяла и сделала не самую простую операцию на черепе в условиях невесомости. С помощью шуруповерта и электропилы. Через три с половиной часа мозг Григория Хорошева, человека, который боролся со смертью даже после нее, заключенный в стальную оболочку зонда, управляемого компанией «Норд», покинул корабль, чтобы два долгих года провести в полярном кратере, в одиночестве и холоде межзвездного пространства.
В зал входили люди, облеченные силой и властью. После того, как прибыл последний член Совета, Митякис взял слово. Он говорил о нецелевом расходовании и