или хотя бы строго наказывать их за мелкие провинности – значит лишиться всякого их доверия и уважения.
Водись на свете поменьше простаков, было бы меньше и тех, кого называют хитрецами и ловкачами.
Вы нашли себе преданного друга, если, возвысившись, он не раззнакомился с вами.
Говоря о том, что их затрагивает, люди признаются только в своих самых незначительных недостатках.
Для интриг нужен ум, но, когда его много, человек стоит настолько выше интриг и происков, что уже не снисходит до них; в этом случае он идет к успеху и славе совсем иными путями.
Доверие – первое условие дружбы.
Если бы одни из нас умирали, а другие нет, умирать было бы крайне досадно.
Если глупец боялся бы сказать глупость, он уже не был бы глупцом.
Если женщина неверна и это известно тому, кому она изменяет, она неверна – и только; но если он ничего не знает – она вероломна.
Иные люди так страстно и упорно добиваются предмета своих желаний, что, боясь упустить его, делают все от них зависящее, дабы действительно его упустить.
Истинно несчастен человек лишь тогда, когда он чувствует за собой вину и упрекает себя в ней.
К высокому положению ведут два пути: протоптанная прямая дорога и окольная тропа в обход, которая гораздо короче.
Как ни требовательны люди в любви, все же они прощают больше провинностей тем, кого любят, нежели тем, с кем дружат.
Ключ к сердцу человека – сочувствие страстям, поглощающим его душу, или сострадание к недугам, снедающим его тело.
Кончина наступает однажды, а ждем мы ее всю жизнь: боязнь смерти мучительнее, чем сама смерть.
Кто после разговора с вами бывает доволен собой и своим умом, тот и вами вполне доволен.
Кто умеет внушить, что он не очень хитер, тот уже далеко не прост.
Ложная скромность – самая утонченная уловка тщеславия.
Несчастье трудно переносить, счастье страшно утратить. Одно стоит другого.
Нет на свете излишества прекраснее, чем излишек благодарности.
Нет ничего бесценнее, чем характер бесхарактерного человека.
Один из признаков посредственности – беспрестанная болтовня.
От хитрости до плутовства – один шаг, переход от первой ко второму очень легок: стоит прибавить к хитрости ложь – и получится плутовство.
Перед лицом иных несчастий как-то стыдно быть счастливым.
Плуты склонны думать, что все остальные подобны им.
По любви к жизни нам старость желанна; от страха же смерти нам старость страшна.
Порою женщины, чья красота совершенна, а достоинства редкостны, так трогают наше сердце, что мы довольствуемся правом смотреть на них и говорить с ними.
Раб зависит только от своего господина, честолюбец – от всех, кто способен помочь его возвышению.
С точки зрения милосердия смерть хороша тем, что кладет конец старости.
Самое изысканное удовольствие состоит в том, чтобы доставлять удовольствие другим.
Только