не успел, —
Можно простить…
«Люблю Земфиру», – сказала мама и перевернула румяный блинчик. Я видела, что у мамы хорошее настроение, и сказала: «Мама, на бульваре появился предсказатель, за большие деньги предсказывает прошлое, настоящее, будущее». Мама спросила: «Откуда ты знаешь?» – «Наша литераторша сама у него гадала и нам дала такое задание – каждому погадать у него». А для моей мамы учительница – главный авторитет. Она тут же схватила куртку – бежать на Лунный бульвар. А я ей говорю: «Мама, он предскажет мне про тебя, а тебе про твою маму. Такое у него правило. Разве ты хочешь про бабушку узнать? Или все-таки про себя?» Тогда мама остановилась, дала мне деньги и сказала: «Беги и расспроси гадателя, как ко мне относится мой Валера, и про зарплату спроси, повысят или нет».
Оля рассказывала эту историю с таким серьезным лицом, что все хохотали: родители бывают такими смешными, доверчивыми, как маленькие. Юлий Цезаревич тоже смеялся, и обезьянка Клава хихикала.
– Ты обещал раскрыть коммерческую тайну, – напомнил Леха. – Неужели гаданием можно заработать?
– Гаданием – не знаю, – серьезно ответил Юлий Цезаревич. – У меня предсказания на строго научной основе.
– Он бабки хочет, – догадался не самый догадливый из ребят – Барбосов. – Говори, хочешь бабки?
– Спешу, – отрезал Юлий Цезаревич, закинул за спину рюкзак и ушел. Ярко-красный рюкзачок замаячил среди темных голых кустов на аллее Случайных встреч.
– Он гадает на строго научной основе, – насмешливо сказал Леха.
– А мне лично один фиг, – добавил Барбосов и сплюнул. Ему тоже показалось, что его Надя-Сфинкс то и дело строит глазки этому Юлию Цезаревичу.
3. Непобедимая мама
Агата лежала на тахте, смотрела в потолок и проливала слезы. Агата плачет редко, но тут без слез было не обойтись.
Все началось вечером. Мама включила стиральную машину и села в кресло с очередным романом из серии «Средство от мыслей». Мама устает в своей редакции. Она считает, что такие книги дают возможность разгрузить голову. Агата включила музыкальный центр, прибавила громкость – надо было отвлечь маму от чтения и обратиться с просьбой. Центр надрывался:
Мы с тобой шагаем дружно,
Ты и я.
Другого счастья нам не нужно,
Милая моя.
Ноги длинные, шаги длинные,
Всего у нас поровну,
Но идем мы, любимая,
В разные стороны.
– Мам! Классная группа? Философская песня! Это, мам, «Кузнечик».
– Угу. – Мама читала и не вникла. А напрасно.
– Мама! «Кузнечик» завтра в «Ватрушке» поет. – Мама неторопливо перевернула страницу. – Мама! Весь наш класс идет на этот концерт века! Дашь денег, мама? – Агата подошла к маме и заглянула ей в глаза. Глаза были такие же, как у дочери – ярко-серые, большие. Но лукавства в них меньше, чем в Агатиных. – Весь наш класс собирается на «Кузнечика»!
– Свободных денег в доме нет. Агата, обойдись на этот раз без «Кузнечика». Тем более твоя тройка по английскому огорчает меня всерьез.
– Тройка – это ерунда! Исправлю