и звезды над ними поблекли. Рассказ был кончен. Хоббиты задвигались, потягиваясь.
– Смотри-ка! – сказал Мерри. – Луна встает; должно быть, уже поздно.
Все подняли глаза – и все увидели близ вершины горы черный комочек, явственный в лунном свете. Это, наверно, луна обозначила большой камень или выступ скалы.
Сумрак наливался ознобной темнотой. Сэм и Мерри поежились, встали и пошли подтащить топлива. Было как будто тихо и спокойно, но Фродо вдруг охватил цепкий ледяной страх, и он торопливо пододвинулся к огню. Откуда-то сверху прибежал Сэм.
– Вроде бы и никого, – сказал он. – Только я что-то испугался. Из лощины никуда не пойду. Подкрадываются, что ли?
– Ты кого-нибудь видел? – спросил Фродо, вскочив на ноги.
– Нет, сударь, никого не видел, даже и не смотрел.
– А я пожалуй что видел, – сказал Мерри. – Показались мне две или три черные тени. Как бы не сюда ползли.
– Ближе к костру, спиной к огню! – приказал Бродяжник. – Подберите жерди посуше и подлиннее!
Уселись молча и настороже, вглядываясь в немую темень. Ни шороха; Фродо мучительно захотелось крикнуть во весь голос, чтобы спастись от гнетущей тишины…
– Тише! – прошептал Бродяжник, и тут же Пин задохнулся приглушенным возгласом:
– Что это, что это там такое?
Они скорее почуяли, чем увидели, как из-за края лощины возникла тень: одна, другая, третья… Три, нет, уже четыре зыбкие фигуры застыли над ними на склоне холма, черные, словно дыры в темноте. Послышался змеиный шип; дохнуло могильным холодом. Потом тени качнулись и придвинулись.
Пин и Мерри в страхе бросились ничком на траву. Сэм беспомощно осел рядом с хозяином. А Фродо охватил невыносимый, леденящий ужас… и вдруг он понял, что надо всего лишь надеть Кольцо. Он не забыл Могильники, не забыл предупреждения Гэндальфа, но противиться не было сил. И язык отнялся. Сэм в испуге глядел на него снизу: хозяин в опасности, и никак ему не помочь – ну никак. Фродо закрыл глаза и попробовал устоять, одолеть… нет, невмоготу. Он потянул цепочку, нащупал Кольцо – и медленно надел его на указательный палец левой руки.
Все осталось, как было, в расплывчатой мгле; только черные тени вдруг надвинулись и прояснились. Перед ним возникли пять высоких воинов в серых плащах: двое стояли на гребне холма, трое приближались. Запавшие их глазницы светились острыми, беспощадными взглядами, на сединах – серебряные шлемы, в руках – стальные мечи. Они снова шагнули вперед, впиваясь в него ледяными глазами. Фродо в отчаянии обнажил свой кинжал – и кинжал зарделся, словно раскаленная головня. Двое замерли. Третий был выше всех, шлем его венчала корона. В одной руке он держал длинный меч, в другой – кинжал: клинки отливали мертвенным светом. Он ринулся к Фродо.
А Фродо, упав наземь, сам не зная почему, вдруг вскричал: «О Элберет! Гилтониэль!» – и ударил кинжалом в ногу подступившего врага. Яростный вопль всколыхнул темноту,