Ирина Степановская

Рецепт счастья от доктора Тины


Скачать книгу

Ризкина Владик вдруг решил, что ему, кажется, должно понравиться у него работать.

      – Ну, что ж, – Михаил Борисович посмотрел на настенные часы-ходики с глумливо улыбающимся котом на циферблате и хлопнул в ладоши: – Пойдем-ка в прозекторскую. Там нас уже наверняка ждут.

      – Трупы? – спросил Владик не без внутреннего содрогания. Он вспомнил, что в институте как-то умело избегал занятия в секционной. Не считая нормальной анатомии, конечно. Но нормальную анатомию изучают на первом курсе, разве там препараты? Заформалинены так, что слезы из глаз текут. На настоящие человеческие тела даже не похожи. Так – учебный материал для студентов. А тут… Владик задумался: «Тело человека, который несколько часов тому назад был живым. Может быть, боролся за жизнь. Наверное, не думал, сюда поступая, что здесь умрет…»

      – Фу! – поморщился Михаил Борисович. – Нас ждет санитар Павел Владимирович, родственники больного и история болезни. А если родственники захотят, еще и специалист по художественному бальзамированию.

      – Кто?

      Михаил Борисович сделал неопределенную гримасу.

      – Специалист по художественному бальзамированию. Так у нас в прейскуранте записано. Что-то вроде косметолога для умерших. Зовут Вова. – Он передал Владику увесистую папку: – На, держи. Я уже ознакомился, а тебе предстоит изучить.

      – После вскрытия?

      – Нет. Всегда надо – до. Чтобы знать, что искать в секционном материале. Сегодня сделаем исключение, но только один раз. Переодевайся, и пошли.

      Владик посмотрел непонимающе:

      – Во что переодеваться?

      – В исподнее. Снимай всю свою одежду и напяливай казенную. Тебе уже подобрали по размеру. – Михаил Борисович достал из шкафа два новых хирургических комплекта. Кинул Владику. Тот ловко поймал.

      – А почему два? Чтобы в одном не заразиться?

      – Ага, – ухмыльнулся Ризкин. – Чтобы не заразиться, руки будешь мыть после секции тщательнeй. А два комплекта – чтобы не простудиться. В секционной прохладно. Температуру всегда там держим пониже. Чтобы не пахло! – наклонился он к Владику с шутливой и одновременно страшной гримасой.

      «Не вырвало бы меня», – подумал Владик, натягивая хирургические штаны. Он шел на секцию в первый раз в жизни.

      – Пойдемте, – сказал он Ризкину и незаметно сунул в карман пачку ментоловой жвачки. Михаил Борисович, выходя, галантно пропустил его вперед себя в дверь кабинета. Они долго шли по коридору, и, пока шли, Владика вдруг осенило:

      – Послушайте, Михаил Борисович, а вы туберкулезом тоже при вскрытии заразились?

      – Что?

      – Ну, наверное, вскрывали больного туберкулезом и не знали об этом…

      – О чем вы, мой юный друг? – как можно дольше тянул паузу Ризкин.

      – Ну, о том, что он болен… Не все же больные знают, чем они больны?

      – И не могут рассказать о своей болезни доктору, лежа на секционном столе…

      – Нет, ну я серьезно!

      – И я серьезно. Если до секции бывали случаи, когда пациент еще мог