в свою комнату, но потом принцесса увидела в его руках волшебный плащ, созданный Гленной и Хойтом для защиты от лучей солнца, смертельных для вампира.
Мойра шагнула к Киану.
– Ты решился? – тихо спросила она.
– У меня редко выпадает шанс для утренней прогулки.
Небрежный тон Киана не мог скрыть его серьезности.
– Я благодарна, что ты выбрал для прогулки именно это утро.
– Заря занимается, – сказал Риддок. – Народ ждет.
Мойра кивнула и – согласно обычаю – накинула капюшон, прежде чем выйти из замка.
В прохладном воздухе клубился туман, и легкому ветерку было не под силу разогнать его. В густой пелене Мойра одна пересекла внутренний двор и подошла к воротам; за ней на некотором отдалении следовали остальные. Тишину раннего утра нарушали лишь пение птиц и едва слышный шелест листьев.
Она подумала о матери, которая много лет назад холодным туманным утром тоже проделала этот путь. И о ее предшественниках, выходивших через ворота замка по бурой дороге и зеленой траве с такой густой росой, что казалось, бредешь по реке. Мойра знала, что за ней идут люди: торговцы и ремесленники, музыканты и певцы. Матери и дочери, солдаты и сыновья.
Небо на востоке порозовело, туман, стелившийся над землей, отливал серебром.
Вдыхая запах реки и влажной земли, Мойра поднималась по пологому склону; подол ее платья промок от росы.
Камень находился на Холме Фей, на поляне среди маленькой рощи. На валунах у священного колодца рос утесник[4] и мох, бледно-желтый и зеленоватый.
Весной здесь распустятся оранжевые лилии, яркие головки аквилегий, элегантные шпили наперстянки – живой, пестрый ковер.
Но теперь цветы уже давно отцвели, а листья деревьев окрасились в желтый и красный цвета – предвестники их скорой гибели.
Сам камень – белый, широкий, похожий на алтарь, – лежал на древнем сером дольмене[5].
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь листву и туман, исчерчивали белый камень и отражались от серебряной рукояти погруженного в него меча.
Мойра почувствовала, что у нее стынут пальцы.
Историю меча она знала с раннего детства. О том, как боги выковали его из молнии, моря, земли и ветра. Как Морриган сама принесла меч и алтарный камень на это место. Здесь же она погрузила клинок в толщу алтаря по самую рукоять и огненным пальцем вырезала надпись:
Вложенный в ножны рукой богов,
Извлеченный рукой смертного,
Тому, кто взял этот меч,
Суждено править гиллом.
Остановившись у подножия камня, Мойра еще раз прочла надпись. Если так суждено богами, это будет ее рука.
Задевая подолом плаща мокрую траву, она поднялась сквозь туман, пронизанный солнечными лучами, на вершину Холма Фей. И встала позади камня.
Потом впервые за весь долгий путь она подняла голову. Сотни людей – ее народ – рассыпались по полю, до бурой ленты дороги, и смотрели на нее, не отрывая глаз. И если ей суждено взять меч, за каждого