на подобные акции самодеятельных редакторов. Если отредактированное событие не влияет на общий расклад, а касается частного – зачастую мелкого случая – то все это, как правило, остается незамеченным.
– В архивах Скриптория должны остаться следы этих коррекций?
– Да, конечно. Просто у редакторов нет ни времени, ни возможности просматривать все эти залежи информации. Мы, как вы знаете, действуем избирательно, точечно. А зачастую – вынужденно.
– Значит, и по Логинову должен остаться какой-то архив? Даже, если его биография отредактирована или подкорректирована?
– Теоретически… да, должны быть записаны все прежние хода. Надо смотреть по поиску кешированные архивы. Я мог бы взять это на себя, если только у меня будет соответствующий допуск.
– Считайте, что он у вас уже имеется… А может, он хакер? Пусть и сверхталантливый, пусть и продвинутый, как говорят нынче, но всего лишь – взломщик информационных систем?
– С теми задатками, о которых мы уже узнали, и с выявленным зрением минус две тысячи с хвостиком? Хм. Впрочем, одно другого не исключает. Но я думаю так… это сугубо мое личное мнение. Создать столь изощренную программу, а затем перехватить управление сначала датацентром не последней в IT сфере компании, а затем и суперкомпьютером «Ломоносов»… Эта задача не по силам никакому хакеру одиночке, если он не обладает хотя бы зачатками известных вам специальных навыков.
– Я вижу, вы воспринимаете этого парня всерьез, – задумчиво сказал Авакумов. – И правильно делаете, Павел Алексеевич… Лучше, как говорится, «перебдеть». Уточните, когда именно он был принят на работу в фирму «ПрогнозГрупСофт»?
– Второго мая. Зачислен в штат приказом главы филиала компании.
– А третьего числа он уже начал действовать?
– Да, именно так. Причем, некто, как мы это уже знаем, попытался его самого отредактировать…
– Но вы не позволили этого сделать.
– Мы, – сказал Редактор. – Мы не позволили. Если бы я что-то сделал не так, то либо включилась бы система защиты, либо пришлось искать другой вариант, чтобы продернуть ленту в установленном для Третьего канала диапазоне.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Затем Авакумов вновь взял Редактора под локоть и увлек за собой – по лесной дорожке, идущей параллельно забору ближней дачи.
– Добро, пока оставим это. Что вы можете сказать, Павел Алексеевич, о том событии… или файле… который вы обозначили в отчете как Черный ящик?
– Поначалу я обозначил этот самораскрывшийся и затем исчезнувший файл по-другому – «Черный квадрат».
– Черный квадрат… По аналогии со знаменитой картиной Малевича?
– Отчасти, да. Кстати, этих картин было несколько. Хотя к теме нашего разговора это уже не относится… Ну а затем, в отчете, поменял название файла на то, которое показалось более подходящим.
– Что можете добавить по теме этого «черного ящика»?
– Ничего сверх того, что уже сказал.
– Ну а сами-то что думаете?
– Полагаю,