не придумал, в начале XX века он позаимствовал у крестьян схему, применявшуюся последние века полтора. О минеральных удобрениях тогда еще не задумывались, навоза у большинства крестьян набиралось только для огорода, вот и приходилось выкручиваться. Постепенно система травооборота на полях усложнялась, трехполку сменила пятиполка, затем семиполка, но существо осталось прежним.
Несколько слов об академике Вильямсе. Кто он такой? Откуда взялся? Отец академика, Роберт Вильямс – инженер-путеец, в первой половине XIX века приехал в Россию из Америки. Он подрядился на стройку первой у нас Николаевской железной дороги, соединившей Петербург с Москвой. Приехал на время, а остался навсегда. Влюбился в крепостную девушку, выкупил ее у помещика, дал волю и женился на ней. Такая случилась романтическая история. От них пошел род Вильямсов-россиян. Их сын Василий пристрастился к земле, окончил в Москве Петровскую сельскохозяйственную академию, ее после революции переименовали в Тимирязевскую.
В 1901 году, через семь лет после окончания академии, Вильямс получает в заведование кафедру Общего земледелия и почвоведения. В 1920-е годы, когда начался исход ученых из России, Вильямсу предложили вернуться домой, в США. Он отказался, российская революция стала его революцией.
Главный оппонент Вильямса – Дмитрий Николаевич Прянишников, тоже академик и профессор, руководил в Тимирязевке кафедрой агрохимии, считал трехполку-травополку бесперспективной и вредной, ратовал за увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, производство минеральных удобрений. Иначе агрономия так и замрет на первобытном уровне.
Разногласия между профессором Вильямсом и профессором Прянишниковым уходят своими корнями в самый конец XIX века и с особой силой разгораются в период Столыпинской реформы крестьянской общины. Тогда, в 1906–1911 годах, не менее остро, чем в 1954-м, спорили о будущем российского земледелия, оставаться ему патриархально-травопольным или, по примеру Германии, сориентироваться на агропромышленное развитие. Прянишников опередил свое время. В начале XX века химические удобрения почитали за немецкие фантазии, а проповедовавшего их профессора Прянишникова называли оторванным от реалий жизни мечтателем. Вильямс от времени отставал, его научные взгляды принадлежали к веку прошедшему, но не противоречили так называемому здравому смыслу.
Прянишников Вильямса демонстративно игнорировал. Вильямс же вел против него настоящую войну, при любой возможности старался уколоть, унизить, язвительно поучал студентов: «На первом этаже Тимирязевки (там размещалась кафедра Вильямса) учат, как “нужно” вести сельское хозяйство, а на втором (у Прянишникова) – как “можно” это делать. А это вещи разные».
После революции, в разруху, было не до минеральных удобрений, крестьянам приходилось рассчитывать только на себя, основой их хозяйствования оставалась извечная нехитрая трехполка. Теория Вильямса Сталину понравилась сразу. Она отвечала его курсу на