что это значит? – спросил я.
– Со временем узнаешь, – грустно ответил Хранитель и отвел глаза. – Но ты не бойся, я тебя не оставлю, слышишь? Что бы ни случилось, я буду рядом. Только позови.
Ты тоже видела этот сон?
С младенчества меня окружали хорошие люди. Меня любили родители и родственники, соседи и друзья. Меня ласкали и целовали мамины руки и губы, стерегли и учили отцовские глаза и слова.
Взрослые не всегда меня понимали. Например, склоняется ко мне папа, а за его левым плечом я вижу страшную черную физиономию с лютыми глазами. Я, конечно, зову моего Хранителя, причем это получается в виде натужного крика. Появляется мой светлый защитник, прогоняет страшилище. Хранитель мне улыбается, успокаивает. Мама при этом сурово отодвигает папу и повисает надо мной. Я улыбаюсь беззубым ртом. Мама считает, что я улыбаюсь ей, а папа обижается. Иногда я без видимых причин заливался счастливым смехом и дрыгал конечностями. Родители только пожимали плечами, отзываясь улюлюканьем и «козой» из пальцев. Истинная причина моего восторга состояла в том, что Ангел играл со мной.
…О, мои онемевшие уста! О, моя парализованная рука, сжимающая тупое перо! Где взять такие слова, краски, звуки, чтобы описать те бесценные минуты, когда мир сходил в наш дом, глаза отца сияли мудрой любовью и руки мамы бережно касались моей нежной младенческой кожи. Они окутывали меня родительским теплом, мое сердце прыгало в груди, а я… стеснялся нахлынувшей радости и смущенно рассматривал свои крохотные ноготки на пальцах, гладил ладошкой зеленый грузовичок на скрипучих железных колесах, вдыхал запах маминых духов и на своем затылке ощущал ее теплое дыхание. Сколько это продолжалось? Может быть, несколько минут… Но такие мгновения крепко приживались в моей памяти и впоследствии давали силы прощать людям очень многое. Казалось бы, умиление собственным ребенком, его нежным пухлым тельцем, его неказистыми движениями, его пушистым темечком ― что за невидаль! А я помню эти мгновения родительской нежности и люблю возвращаться туда и вновь погружаться в те сказочные ощущения.
Родительский дом отличался гостеприимством, за большой стол в гостиной собирались на праздник человек по двадцать. Взрослые приходили с детьми. Мы удалялись в детскую комнату играть. Когда заглядывали в гостиную проведать родителей, они нас бурно приветствовали, будто мы не виделись много лет. Кроме того, у меня было много друзей и приятелей.
И детсад, и двор наш утопали в зелени деревьев и кустов. Всюду красовались цветы: на клумбах, палисадниках, балконах. В погожие дни все это растительное благолепие наполняло ароматами воздух и радовало глаз. Детям позволялось все, кроме как ломать цветы и бить оконные стекла. За порядком старшие следили строго и чуть что вели к родителям на взбучку. Так нас приучали уважать труд, вложенный в создание красоты. Да и нас с малолетства приобщали к труду. Во всяком случае, по вечерам и субботам мы с родителями частенько копались на клумбах и палисадах, собирали мусор и листья, поливали двор.