залу заседаний пронёсся смешок.
Все помнили эту ситуацию. Тендер на полтора миллиарда рублей. Мы купили три лицензии под него. Расширили свидетельство СРО до указанной суммы, достали, купили и подделали кучу бумаг. В итоге не получили ничего.
Нас обошла контора, которую двигал директор этой самой станции, а не друзья нашего генерального.
Поэтому шутка получилась чёрная, смешная и актуальная.
Андрей Степанович взял паузу, сделав вид, что не услышал моего высказывания:
– Что ж, раз замечаний ни у кого нет… Наташенька, – директор обратился к секретарю, – разошли под подпись начальникам отделов, присутствующим здесь, план мероприятий по участию в обозначенном тендере. Каждый будет делать свою часть бумаг для последующей передачи в отдел закупок.
Он подумал немного:
– Все свободны…
Сотрудники начали собираться. Вставать со своих мест и направляться к выходу. Я сидел на месте. Директор смотрел на меня в упор. Взгляд его не был добрым.
– Иван Олегович, – обратился ко мне директор через весь зал, – останьтесь, пожалуйста.
Сотрудники поспешили удалиться. Все понимали, что я сейчас получу нагоняй.
На выходе многие бросали взгляды сочувствия. Некоторые, напротив, смотрели надменно.
В этом не было чего-то необычного: как в любой организации, у меня были и друзья, и враги.
Я же был спокоен. Шеф был непредсказуем, и за годы работы я это прекрасно знал. Он мог сорваться за пустяк и, наоборот, тихо и спокойно обсудить серьёзные «косяки».
Шеф заговорил, когда в комнате остался только он сам, его секретарша и, собственно, я.
– Не понимаю ваш скептицизм, Иван Олегович, – сказал руководитель и многозначительно вперил свой взгляд в меня.
Я не стал тянуть кота за хвост. Все эти «многоходовочки», которыми за последнее время обросла наша организация, мне порядком надоели.
– Да что тут непонятного, Андрей Степанович? – начал я. – Опять безумные идеи ваших знакомых… Наобещают, в итоге – пшик. Мне же сейчас одних бумаг собирать по отделам, готовиться… Парализуем работу всей организации на неделю. Это не говоря уже о тратах.
И тут я говорил чистую правду. Заявленный тендер предполагал, что участник имеет огромное количество разрешительной документации. Огромный штат сотрудников со всеми разрешениями, аттестатами и прочими «корочками». Многих у нас попросту нет. Что-то придётся делать. Ускоренно. Соответственно, это «что-то» будет стоить денег.
Начальник выслушал мою очередную тираду. Я заметил, что в этот раз он слушает по-другому. С пониманием, что ли.
Какое-то время он молчал, а затем начал издалека:
– Видишь ли, Вано, – лично на «ты» – в доверительных беседах он называл меня именно так, – я понимаю твои опасения, но в этот раз всё по-другому.
Не то чтобы он заинтересовал меня. У него всегда было «по-другому», на деле получался шиш.
– Чем же? – безучастно спросил я. – Послушайте, Андрей Степаныч, мы организация, которая может выполнять работы со всеми