если вдруг что… Конечно, не хотелось иметь дела с продажными, но что делать, если других нет? Уберешь одного такого, а на его место придет какая-нибудь темная лошадка с той же рваческой сущностью; пока изучишь ее, приноровишься… Нет, уж лучше оставить все, как есть. Проще работать, когда знаешь, что и от кого ожидать…
– Сам все узнаешь, Эдик. Осмотришься, приглядишься, если не дурак, своим умом дойдешь… Главное, сам на этот скользкий путь не становись. Самому же от себя противно будет…
– Да нет, бандитам я продаваться не стану, – мотнул головой Пляцков.
– Бандиты сами продаются. Если цену знать… Постарайся выбить из Горшкова все, что он знает. Чем больше от него узнаем, тем лучше. Давай, дерзай.
В кабинет к себе братков тащить не хотелось. Там и без того мрачная аура, а еще от этих упырей бандитских нечистой силой фонить будет. В подвальном этаже перед изолятором временного содержания имелось только одно специальное помещение для допросов. Туда Богдан выдернул Горшкова, для Эдика. А сам отправился в камеру к Берулову.
Это было небольшое помещение с шершавыми стенами и бетонным полом. Тусклая зарешеченная лампочка под потолком, полуразрушенный постамент с чашей «Генуя», над ней водопроводная труба. Четыре спальных лежака, стол, вмурованный в пол. Камера не одиночная, но соседей у Берулова не было.
Городовой как будто не заметил, что дверь за ним закрылась. Его, казалось, совсем не пугало, что руки у бандита развязаны. А парень он мощный; если вдруг сможет ударить первым, то Богдан может остаться в проигрыше.
– Ну что, Берул, как настроение? – Он сел на свободный лежак так, чтобы от Берулова его отделял стол. – Закуришь?
Бросил на стол пачку сигарет, но браток на нее даже не глянул.
– Важную персону из себя изображаешь? – усмехнулся Богдан. – Ну-ну.
– Слышь, мусор, ты понты не кидай, не надо. И не таких видали, – скривился Берулов.
Городовой опечаленно вздохнул, достал из кармана карандаш, блокнот, сделал вид, будто поставил в нем крестик. Вернул все на место.
– Кого ты видел, Игорек? Ты «бык» непуганый, жизни еще не знаешь… Ты у нас по учетам не проходишь, я тебя не знаю, что это значит? А значит это, Игорек, что ты в банде Кипятка – человек новый…
– Какая банда?! – возмущенно всколыхнулся парень.
– А разве не банда?
– Нет!
– Но то, что ты под Кипятком ходишь, не отрицаешь?
– А кто такой Кипяток?
– Пахан твой.
– Не знаю такого.
– Я знаю… Знаю, что ты у него в банде числишься.
– Это все твои домыслы, мусор.
Богдан снова достал блокнот, поставил там еще одну невидимую отметку.
– Эй, ты чего там рисуешь, мусор?
И снова Богдан поставил крестик.
– Считаю, сколько раз ты меня мусором назвал. Я не обижаюсь. С такими, как ты, идиотами, работать – всего наслушаешься. Если на все реагировать, нервный срыв можно заработать. Поэтому я не реагирую. Но все запоминаю. Так,