Жизнь врача посольства. Геннадий Киселев

ужин.

      Весной переехали мы с мамой и новым папой на окраину деревни, в старый деревянный дом с большой русской печью. В те времена у всех в деревне была огромная русская печь, в ней готовили, на ней спали, излечивались в случае болезни, отогревались в сильные морозы.

      Наступило первое лето, когда мы начали осваиваться на новом месте. Появились новые друзья, с которыми мы проводили все дни напролет. Лес, речка, появилась собака Пальма, дворовая, но очень сообразительная и ласковая, только с одним недостатком – очень часто щенилась. Нам было интересно наблюдать, как растут щенки, кормить их и воспитывать.

      Мама и отчим целыми днями работали. Утром, уходя на работу, мама оставляла нам по куску хлеба, два вареных яйца и газету «Правда». Летом книг мы не читали, но газету зачитывали до дыр. Тяга к газете была потому, что наш отчим Дима ежедневно читал ее и делился с нами новостями, а мы хотели понравиться ему, делая вид, что тоже интересуемся политикой.

      Теперь точно и вспомнить сложно, когда мы стали называть его папой. Как-то утром, проснувшись, мы увидели два пучка крупной земляники. В обед пришла мама, мы спросили:

      – Мам, это ты принесла нам утром землянику?

      – Да нет, это папа принес утром. Косил сено и набрал, – ответила она.

      Очевидно, с тех пор мы и нашли путь к сердцу друг друга.

      А дальше в нашей совместной жизни и до совершеннолетия мы его только папой и звали. Был он хоть и немногословный, но очень добрый и миролюбивый человек. Вывести из себя его было невозможно.

      Мама говорила:

      – Митя, ты бы хоть курицу научился зарубить!

      Папа пойдет попросит соседа, и тот зарубит курицу. А уж если надо зарезать свинью, то он закроется в доме, чтобы не слышать визга.