вот с этим типом не станет коротать ночную вахту никто...
Он кивнул в сторону Андрея.
– В расписании ясно сказано, что вахту несет только один космонавт, а значит, я иду спать, – смерив командира презрительным взглядом, заявила Татьяна.
– Не понял! – удивленно приподнимая брови, протянул Геннадий. – Бунт на корабле?!
– Пошел ты... – предложила Татьяна и схватила Андрея за рукав. – Идем, Сережа, пусть он немного поработает над собой...
– Эй, Татьяна Викторовна, я не потерплю такого поведения! – возмущенно произнес Майков и протянул руку, чтобы остановить девушку.
Отметив про себя, что ситуация развивается по классическому сценарию, Андрей перехватил предплечье командира и резко вывернул его кисть. Майков охнул от боли и непроизвольно присел.
– Ты на кого руку поднял, гад?! – багровея, прошипел поверженный Геннадий.
– Задаю себе аналогичный вопрос, но ответа на него не нахожу, – спокойно изрек Серегин. – Командиром тебя называть язык не поворачивается, а козлом не имею права, не в курсе...
– Ты свои бандитские замашки брось! – пытаясь сохранить лицо, сдавленно ответил Майков.
Андрей усилил нажим, и в запястье у Геннадия что-то хрустнуло. Он резко вскрикнул и повалился на пол. На крик тотчас сбежались все члены экипажа. Они застыли рядом с баюкающим руку командиром, не зная, что предпринять, и только Пал Палыч немедленно приступил к оказанию первой помощи.
– Мы еще не одну шишку набьем, пока привыкнем к пониженной гравитации, – мельком бросив на Андрея хитроватый взгляд, заявил доктор. – Ничего, командир, связки надорвал слегка... Вылечим, не переживай!
– Запнулся, – сквозь зубы процедил Майков, стараясь не смотреть никому в глаза.
– У меня тоже после стартовых перегрузок до сих пор все перед глазами плывет, – поддержала версию врача и командира Тамара.
– Выспаться нам надо, – подытожил Алексей. – Выспимся – точно «штормить» перестанет.
– Да, да, давайте, давайте, – подталкивая товарищей к выходу из командного отсека, сказала Таня, – по койкам, пока не поубивались все!
Вскоре в отсеке остались только Майков и Пал Палыч.
– Жить будешь, – заверил командира доктор. – Может, подменить тебя?
– Да я все равно не засну, – Геннадий кивком указал на забинтованную руку. – Ноет...
– Ну, смотри, – врач пожал плечами. – Трудись. Только не спотыкайся больше на ровном месте...
– Постараюсь, – угрюмо ответил Майков.
– Я думаю, – Пал Палыч усмехнулся и исчез за дверью своей каюты.
Геннадий остался один, и теперь никто не мешал ему выплеснуть наружу всю скопившуюся злость, но эмоции провалились куда-то в глубину сознания и угасли. На поверхности осталась только обида на Татьяну и затаенная ненависть к бесталанному, но самоуверенному «десантнику» Субботину. Майков допускал, что так и не добьется от девушки взаимности, но видеть, как его место занимает какой-то безмозглый и никчемный тип, было, по мнению Геннадия, и