наконец поднял голову и слегка улыбнулся.
– Мы должны были подписать бумаги, Люси, подтвердить, что мы не возражаем.
– Ах вот как! Так ты был в курсе?!
– Солнышко, Райли не виноват, это я его попросила. Нужны были минимум две подписи.
– Кто еще подписал? – Я гневно оглядела их. – Вы все, да?
– Потише, юная леди, – скривилась бабушка.
Мне страшно захотелось швырнуть мамины рогалики ей в физиономию или затолкать в глотку салат из омаров. Наверное, это было так очевидно, что Филипп призвал всех успокоиться.
Не знаю, чем кончился их разговор, потому что я уже мчалась прочь по саду – не бегом, Силчестеры не убегают, – но очень быстрым шагом, чтобы скорее оказаться от них как можно дальше. Конечно, выходя из-за стола, я промямлила какие-то извинения, дескать, мне пора, я опаздываю на встречу, а тогда уж вежливо откланялась. И только выйдя из дома и спустившись к гравиевой парковке, поняла, что забыла туфли на задней лужайке. Мне пришлось закусить губы, чтобы не завопить во все горло, пока я ковыляла до Себастиана, а там я изо всех сил нажала на газ и рванула к воротам. Себастиан радостно пыхтел, предчувствуя счастливое избавление, но очень быстро на нашем пути к свободе возникла преграда в виде закрытых ворот. Я опустила стекло и нажала кнопку домофона.
– Люси, – сказал Райли, – ну успокойся, не сердись.
– Выпусти меня.
– Она это сделала ради тебя.
– Не притворяйся, будто ты ни при чем.
– О’кей, мы это сделали для тебя.
– Зачем? У меня все отлично.
– Да, ты упорно это твердишь.
– Потому что я твердо в этом уверена. – Мне немного полегчало. – Открой ворота.
Глава пятая
Воскресенье. Оно угрожающе нависало надо мной, как здоровенная горилла над небоскребом в том фильме, и наконец сжало меня в губительных объятиях. Ночью мне снились разные сценарии моей встречи с жизнью. По одним все сошло гладко, по другим не очень, а в одном вообще были сплошь песни и танцы. Мы обсудили с Жизнью все мыслимые темы – в том странном, чудном ключе, в каком говорят во сне, когда, проснувшись, обнаруживаешь, что смысла в этом не было ни малейшего. И вот я проснулась, совершенно измученная. Снова покрепче закрыла глаза, настраиваясь на непристойный сон про шустрого бродягу в метро, но ничего не получилось. Жизнь беспрерывно врывалась, точнее, врывался к нам, как подозрительный родитель в комнату к распущенному подростку. Сон не шел, сознание уже включилось и заработало: в голове возникали умные фразы, находчивые ответы, остроумные возражения, проницательные догадки, варианты, как, никого не обидев, отказаться от встречи, а на их фоне – мысли о том, что же мне надеть. Я открыла глаза и села. Мистер Пэн потянулся и посмотрел на меня.
– Доброе утро, Хилари, – сказала я, и он замурлыкал.
Какой я хочу предстать перед своей жизнью? Разумной, очаровательной, вожделенной, элегантной женщиной с отменным чувством юмора и вкусом. Хочу, чтобы моя Жизнь знал, что я в полной мере обладаю этими качествами и у меня все великолепно. Я тщательно изучила свои