Внизу располагались помещения суда, особенно те, в которых содержались люди перед судом, комнаты для «судей» (ачкаухкалли), склады (петалькалько), куда доставляли и где хранили, чтобы потом распределить между всеми, дань, собранную с 371 города. Именно в одно из таких помещений и провели Берналя Диаса, чтобы тот увидел эту дань: «…его дворецкий был великим касиком… и он вел учет всех доходов, которые поступали к Монтесуме… У Монтесумы было два дома, полные всевозможного оружия… а в других помещениях хранился хлопок, продукты питания, шоколад, перья, золото, драгоценные камни – все, что составляло подати (дань)». В других частях дворца располагались комнаты управляющих, которые вели учет в различных отраслях хозяйства этого «теодемократического» государства.
На втором этаже были покои жены Монтесумы, его ста пятидесяти наложниц и их отпрысков, сотен его телохранителей и слуг. «Каждое утро на заре, – писал Кортес, – в его дворце уже находились свыше шестисот представителей знати и вождей; кто-то из них сидел, кто-то ходил по комнатам… Слуги этих господ заполняли два или три внутренних двора и даже оставались на улице».
Изумительным украшением комнат были резные деревянные балки, лучше которых, по словам Кортеса, «не могло быть нигде, так как на них были вырезаны орнаменты из цветов, птиц и рыб». Стены, очевидно, были украшены драпировками. Берналь Диас и его «бравые ребята» были размещены во дворце Ашайякатля, неподалеку от дворца Монтесумы на этой же площади, где «были огромные залы и комнаты с балдахинами из местной ткани… [стены] были покрыты яркой штукатуркой и украшены гирляндами». Стены во дворце Монтесумы были украшены настенной росписью и барельефами, на дверных проемах висели драпировки. В его дворце было так много комнат и дверей, что «покои Монтесумы» показались (по крайней мере, Берналю Диасу) лабиринтом. Он признавался: «Я бывал в нем больше четырех раз, и там всегда оставалось еще многое посмотреть; я всякий раз утомлялся от ходьбы, и поэтому я так и не смог увидеть все».
К дворцу примыкал или находился внутри него (в нем было много внутренних двориков) царский птичий питомник. Это поразило конкистадоров, так как нигде в Европе не было зоопарков – там о них не слышали. «Там было десять водоемов, в которых у них жили всевозможные водоплавающие и водяные птицы, известные в этих краях… за это я могу поручиться Вашему Величеству», – писал Кортес императору Карлу V (он же испанский король Карл I), боясь, что если он станет описывать птичий питомник, то король решит, что он сошел с ума. «Ручаюсь, что эти птицы, которые могут питаться только рыбой, ежедневно получают ее в количестве более 113 кг».
Насколько велик был город, насколько велики были владения города– государства Теночтитлана? Никто этого точно не знал. Кортес признался, что «не смог выяснить точную протяженность… этого царства». Он думал, что оно «по величине такое же, как Испания». Разумеется, даже если принимать в расчет естественное преувеличение, это был