от других, но и от себя. Видимое же или ощущаемое внутрь нас, свидетельство о ней есть жар деятельной ревности исключительно о христианском богоугождении с полным самоотвержением и ненавидением всего тому противного. Так, когда начинается сей жар ревности, тогда полагается начало христианской жизни; и в ком он постоянно действует, тот живет по-христиански.
На этой отличительной черте надо остановить немного подолее наше внимание.
Огонь пришел Я низвести на землю, говорит Спаситель, и как желал бы Я, чтобы он возгорелся (Лк 12, 49). Это говорит Он о христианской жизни, и говорит потому, что видимое ее свидетельство составляет возжигаемая в сердце Духом Божиим ревность о богоугождении, похожая на огонь, ибо как огонь снедает то вещество, в которое внедряется, так и ревность о жизни по Христе снедает душу, которая восприяла ее. И как во время пожара пламя охватывает все здание, так и воспринятый огнь ревности объемлет и наполняет все существо человека.
В другом месте Господь говорит: Ибо всякий огнем осолится… (Мк 9, 49). И это есть указание на огонь духа, ревностью проникающего все существо наше. Как соль, проникая удоборазлагаемое вещество, предохраняет его от гниения, так и дух ревности, проникая во все наше существо, изгоняет грех, растлевающий нашу природу и по душе, и по телу, из всех даже малейших его вместилищ и хранилищ и тем спасает нас от нравственной порчи и растления.
Апостол Павел заповедует: Духа не угашать (1 Фес 5, 19), в усердии не ослабевайте, духом пламенейте (Рим 12, 11) – заповедует это всем христианам, чтобы помнили, что горение духа, или неленостное тщание, есть неотъемлемое свойство христианской жизни. В другом месте о себе говорит он: забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп 3, 13–14); и другим внушает: так бегите, чтобы получить (1 Кор 9, 24). Значит, в жизни христианской, вследствие жара ревности, есть некоторая быстрота и живость духовная, с которой берутся за дела богоугодные, попирая себя и охотно принося в жертву Богу всякого рода труды, без жаления себя.
Утверждаясь на таком понятии, легко можно заключить, что холодное исполнение уставов Церкви, равно как регулярность в делах, установляемая расчетливым рассудком, исправность, степенность и честность в поведении еще не суть решительные указатели, что качествует в нас истинно христианская жизнь. Все это хорошо, но коль скоро не носит в себе духа жизни о Христе Иисусе, не имеет никакой пред Богом цены. Такого рода дела будут тогда как бы бездушными истуканами. И часы хорошие идут исправно; но кто скажет, что в них есть жизнь?! Так и тут: часто ты носишь имя, будто жив, будучи на деле мертв (Откр 3, 1). Эта добропорядочность поведения больше всего может вводить в обольщение. Истинное его значение зависит от внутренних расположений, в которых возможны значительные уклонения от существенной правды при делах правых. Как, удерживаясь внешне от дел греховных, можно питать к ним привязанность или соуслаждение в сердце, так равно, делая дела правые внешне, можно не иметь к ним расположения сердечного. Только истинная