задиристый и непокорный характер… Вот только мне нравилось и другое. Платья, макияж. Я редко это использовала, но если пробовала – результат был неплох. С удовлетворением отмечала в таких случаях, что хоть и люблю мужские развлечения, но я не мужеподобная бой-баба, а вполне себе симпатичная девчонка. И платья мне очень даже идут…
Так почему я отрицала женственность? Наверное, из-за чересчур кокетливой и помешанной на мужиках матери. Меня просто наизнанку выворачивал ее образ жизни, ее одержимость мужским полом. И ведь даже после замужества это не прошло! Особенно когда Николай Антонович перестал быть депутатом и зарабатывать кучу денег. Мамина любовь уменьшалась пропорционально статусу мужа.
***
Почему я не сняла себе отдельное жилье, не сбежала от этого дурдомного семейства, скажете вы. Наверное, многим это покажется странным. Но я любила маму. Очень, не смотря на все наши различия. Она для меня была ребенком, непутевым и капризным. Мы редко были на одной волне, никогда не понимали характер друг друга, но это не мешало глубокой любви и преданности. Мне не слишком нравился Николай Антонович, я считала он слишком капризный и ленивый, и скорее использует маму, нежели любит. Стоило им пожениться, сразу обеднел и стал плакаться, что вошел в черную полосу, кризис, завистники, полная невезуха. Заставил маму продать нашу квартиру, якобы для погашения кабального кредита, иначе дом потеряет. Правда я заставила маму потребовать оформить часть дома на нас. А то бы и бомжами могли остаться.
Мама плохо соображала в таких делах. Художница, что с нее взять… немного не от мира сего.
Но как бы я не защищала маму, она была далеко не святой. Скорее, наоборот. Последнее время брак с Николаем Антоновичем начал трещать по швам, а Николетта – заглядываться на других мужчин. Позволять себе флирт, а потом и короткие романчики в своем богемном кругу. Об одном таком романе я узнала, буквально застукав маму, что было невероятно противно… Как можно быть замужем и строить глазки другим мужчинам. Отвратительно. Пыталась поговорить с родительницей, но увы, безуспешно. Нико разозлилась и надулась на меня, заявив, что это не мое дело и не имею права учить ее жить. Она моя мать, а не наоборот, и еще всякого наслушалась. Как же хотелось в тот момент хлопнуть дверью и уйти из дома. Места, где никто меня не понимает, и такое ощущение, что даже матери мешаю. Более того, мама нажаловалась отчиму! Который обожал «наезжать» на меня, называя это воспитанием. Будучи невысоким пузатым коротышкой он скорее забавлял меня своими лекциями, нежели пугал или вызывал уважение. Я отлично знала, что в душе Николай был тюфяком и трусом. Однажды к нему пристала местная шпана – всего-то трое пацанов лет по семнадцать. Так он все им отдал – часы дорогие, подарок матери, кошелек…
Понимаю, что выгляжу некрасиво и даже тупо. Девушка по кличке Гроза не может справиться со своими родственниками, отстоять свою позицию. Уступает отчиму-размазне – но простите, кто еще этому дураку самооценку поднимет? Пасует перед матерью