покорена прежде. Но Святослава ли удержат препятствия? Он устремился на приступ к Переяславцу. Собравшись со всеми своими силами, болгары вышли к нему навстречу из города. Началась ужаснейшая сеча, и победа склонялась уже на сторону неприятелей. «Братья и дружина, – воскликнул Святослав, – пасть приходится нам здесь, ударим мужески». Сеча возобновилась с новым ожесточением, и к вечеру одолел Святослав, взял город копьем и пленил там двух сыновей покойного царя. Потом прошел он огнем и мечом по всей Болгарии, мстя за неожиданную, враждебную встречу. Говорили, что он в Филиппополе пересажал на кол несколько тысяч человек и таким образом посеял всюду страх и ужас, заставил всех покориться себе снова.
Между тем в Византии произошла новая перемена. Иоанн Цимисхий, знаменитый полководец греческий, свойственник царский, умертвил несчастного Никифора, в заговоре с его супругой, и взошел на окровавленный престол. Столь же деятельный, благоразумный и еще более, может быть, храбрый, нежели его предшественник, он разделял его мнение, сколь опасно для Греции соседство Святослава, но на первое время у него было слишком много забот. Голод в империи, нападение аравитян на Антиохию, заговоры родственников Никифора связывали ему руки. Со Святославом он желал обойтись пока без войны: отправил к нему посольство вручить богатые дары и объявить, чтобы он, исполнив желание императора Никифора и получив награду, оставил Болгарию, принадлежащую империи, и возвращался благополучно в свое отечество.
«Выкупите у меня прежде все взятые мною города, – отвечал Святослав, окрыленный победами и завоеваниями, – выкупите ваших пленников, заплатите золотом за Болгарию, и я оставлю ее, а если не хотите, то нет вам мира».
Греки напоминали ему судьбу отца его, Игоря, который за нарушение договора был разбит на Черном море, так что вместо десяти тысяч судов, с которыми пришел, должен был уйти только на десяти, с известием о собственном поражении, и наконец погиб ужасной смертью от древлян в наказание за свою алчность. «Такая же участь грозит и тебе, – сказали они в заключение, – если все греческое войско двинется против тебя из Константинополя».
«Мы сами придем к вам прежде вашего, – отвечал Святослав, – раскинем шатры свои пред вратами вашей столицы, обнесем город крепким валом, – и тогда выходите на битву. Мы покажем, что мы не малые дети, которых можно напугать угрозами, и увидим, кому достанется победа».
И немедленно, умножив свое войско болгарами и уграми, Святослав двинулся вперед и перешел Балканские горы. Отряды его рассыпались повсюду и опустошили Македонию, Фракию до Адрианополя, хотя некоторые иногда и терпели поражение.
Цимисхий, желавший переговорами только выиграть время, встретил здесь Святослава с многочисленным, в несколько раз большим войском. Русское войско изумились такому неожиданному множеству неприятелей и устрашилось. Святослав сказал: «Нам некуда деться! Волею и неволею мы должны сразиться. Не посрамим земли Русской и ляжем здесь костьми. Мертвым срама нет, а если побежим,