Владимир Вольфович Жириновский

Каста предателей


Скачать книгу

государства с демократическими представительными учреждениями расходовали на эти же надобности всего лишь 34 %.

      Парламентские страны, кричащие о благе народа, вдвое меньше заботились об этом благе, чем самодержавная Русь.Можно ли после этого говорить об отсталости монархических учреждений и о непомерно тяжёлом давлении самодержавной власти на народ?

      Русский народ имел лучший в мире суд, лучшее местное самоуправление, превосходную дешёвую администрацию и идеальную финансовую систему.

      Николай II был неизменным сторонником мира. Он до последнего момента желал сохранить добрососедские отношения с Германией, принимал все меры, чтобы мирным способом уладить конфликт и не допустить вооружённого столкновения.

      Царское правительство до самого возникновения бунта обвиняли не в том, что оно ведёт войну, а в том, что из-за симпатий к немцам стремится закончить эту войну, заключив сепаратный мир с Германией.

      Либеральные деятели пускали свои ядовитые стрелы в «немецкую дворцовую камарилью», обвиняя приближённых Государя чуть ли не в национальной измене.

      Милюков не остановился даже перед тем, чтобы с трибуны Государственной Думы бросить гнусное клеветническое обвинение против государыни в сочувствии к немцам!

      Так что виновников войны нужно искать не в среде царского правительства, а в другом месте: ответственность за союзническую ориентацию и мировую войну в значительной степени падает на «лучшие силы страны», которые позднее постарались переложить вину с больной головы на здоровую.

      Либеральная общественность, сыгравшая исключительную роль в русско-немецком столкновении, подготовила загодя союзническую ориентацию, а следовательно, и вооружённую борьбу, чем в данном случае политическим соображениям приносились в жертву национальные интересы России. Надо помнить твёрдо, что ориентация нашей так именуемой передовой общественности на союзников была продиктована не национальными интересами и выгодами России, а политическими мотивами.

      Политические симпатии к «передовым демократиям Запада» и явились лейтмотивом сближения с Англией, противоестественного и самоубийственного для России.

      «Свободная парламентарная» Англия и «прекрасная демократическая республика» Франция всегда противопоставлялись «реакционной» монархической Германии. По убеждению русских либералов и демократов, «разгром реакции в Европе» в лице монархической Германии должен был принести торжество демократическим принципам, политическую свободу России, парламентаризм, а может быть, и демократическую республику.

      Кто же виноват в войне? Именно эти либеральные круги, которым война была нужна!

      Решение царя продолжать борьбу до конца было искренним и бесповоротным.

      Россия по-прежнему представляла громадную непоколебимую военную силу: к весне 1917 года была готова к наступлению 12-миллионная армия, причём поддерживающие армию ресурсы Российского государства