а кто нет, от неоправданных обвинений в отсутствии таланта и от совсем не робких надежд на попадание во МХАТ или «Современник».
Валера смотрел на мир более практично, и это мне в нем нравилось. Он постоянно находил какие-то халтуры, халявы, акции, никогда не сидел без налички, но при этом не жмотился и угощал топливом.
И лишь редкие встречи с Сергеичем и его испепеляющий взгляд добавляли небольшую, но вполне ощутимую ложку дегтя в мою практически медовую учебу.
И мозг решил сделать передышку, словно дальше ничего не происходило, словно здесь запряталась причина, и нужно ее непременно найти. Но есть ли она? Да и главное – зачем? Зачем мне знать, за что, даже если есть за что? Ну, узнаю я, что изменится? А ничего. Это меня спасет?
Нет.
И захотелось еще сильней напиться.
Захотелось набрать побольше воздуха в легкие и кричать долго и пронзительно.
Захотелось позвонить Алисе и послать ее подальше.
Она называла меня алкоголиком, говорила, что я бухаю, как сапожник.
А меня тошнило не от топлива. Я же чувствовал…
Захотелось послать этот проклятый кривоногий «Спартак». Столько лет болеть, верить, но все впустую. Видимо, так и не увижу чемпионства.
Около года.
Сколько это?
Триста сорок? Триста двадцать девять? Ну, пусть будет триста, чтобы ровное число. Минус сон. Вот и двести. Восемь часов же нормальный сон.
Нормальный. Ха! Спать восемь часов – это роскошь. Теперь только четыре. Только четыре, ну пять…
Итого 250 дней.
Что такое 250 дней? Когда все они как один и летят со скоростью света.
Я начинал себя жалеть. Это же все. Все… Чертовы десять месяцев, и до свиданья, конец, титры. Ничего не будет. Вернее, все-то как раз и останется, а вот как представить себя вне этого всего? Просто немыслимо.
Не буду есть вопперы.
Не буду есть фунчозу, только-только ее распробовал.
Не буду ездить в лифте, в трамвае, маршрутках.
Не буду хвататься за голову после очередного поражения «Спартака» или сборной и вспоминать все крепкие, но очень точные слова, подходящие как никогда лучше.
Не буду покупать подтяжки по акции.
Не буду смеяться над новым очередным бредовым законом.
Не буду смеяться над очередным пафосным фильмом Бондарчука.
Не буду пересматривать любимые КВНовские команды и смеяться.
Хотя я давно уже не смеюсь над новыми выпусками и командами, ведь КВН уже не тот, совсем не тот.
Не буду вечерами ненавидеть Урганта.
Не буду мечтать о том, что когда-нибудь на голову мне упадет миллион. Евро, конечно же. Только евро.
И дико захотелось фунчозы. И «Баскин Роббинс». Но ни того, ни другого, разумеется, не было.
Еще и топливо предательски закончилось. Как всегда, в самую нужную минуту, подносишь бутылку, а в ней ни капли. А идти куда-либо нет ни желания, ни силы.
Все, приплыли.
Вот так завалиться, растечься по дивану, как масло, и отбросить копыта к чертям собачьим. Только и всего. Раз, и там.
Только