сестры шелками цветными портреты Радогуны, как помнили. И людям хожалым да купцам отважным, что в далекий сибирский край направлялись, вручали портреты вышитые с наказом разыскать красавицу и передать ей слова брата прощальные.
Красолика с Миловидой замуж вышли, деток родили. А как детки подросли, сами с семьями в Сибирь отправились на поселение.
Мне про то моя бабка рассказывала, а она преданье это от своей бабки слыхала, а та от своей. Род наш на этой земле, может, пятьсот лет живет, а может, и тысячу, никто этих лет не считал. Мастера в роду не переводились: все кузнецы, кружевницы да вышивальщицы. И фамилии у нас по прозвищу: Булатовы и Кружавины».
Так закончила свой рассказ Варвара Макаровна.
– Место у нас не простое, заповедное. Именно здесь, говорят, в древние времена шаманка жила. Но вот Радогуны в нашем роду никто не встречал.
– Летом грозы бывают спорые да яростные, а после грозы радуга в две дуги через все небо расцветится, а иной раз и три дуги враз перекинутся. Две дуги яркие на все семь цветов, одна над другой, а третья повыше и побледнее, словно марево, – вступила в разговор Анфиса Степановна.
– Дома деды-прадеды ставили на века. Лиственницу рубили в лютый мороз. Выбирали самую звонкую-смолевую. Затесы на бревнах остались, словно вчера сделанные. Мастеровые все были, им что дом скатать, что меч-соху сковать. Стоять этим домам да стоять, только наши внуки-правнуки в глухомани жить не хотят.
Разговор перешел на бытовые темы. Мы узнали, что старшая из сестер, высокая худощавая Дарья Семеновна, как и прежде, ткет на кроснах чудесные половики, которые с удовольствием разбирают внуки и правнуки.
Младшая, Анфиса Степановна, крепенькая, кругленькая, певунья, говорунья – отменная пряха. Пряжа у нее тонкая да ровная и при этом очень крепкая. А еще она вяжет тончайшие шали из козьего пуха. За ними из города родня приезжает.
Средняя сестра, Варвара Макаровна, и ростом и комплекцией в середке, огородница и травница. Знает, когда какой овощ посеять, когда прополоть, все у нее растет, словно живой водой поливает. Травы лечебные от всех хворей ведает. Сказки лучше всех сказывает. Раньше кружевницей была отменной, да вот глаза тонкую работу плохо стали различать. Только носки из крапивы и вяжет, от ревматизма они помогают.
На печи, выгнув спину дугой, стал потягиваться черный кот. До этого он незаметно спал в темноте на лежанке. Кот неспешно закончил свою разминку и многозначительно замурлыкал: «О вас, гостюшки, домашние соскучились, и темнеет нынче рано…». Мы недоуменно переглянулись.
– Знаешь, Ваня, к нам котик приблудил, по всему домашний котик, понятливый, мурлычет, словно слова выговаривает: «Мняяубы погррреться», – вступила в разговор Дарья Семеновна. – Сам весь черненький, а грудка и носочки беленькие, а на грудке пятнышко черное, словно галстук-бабочка, ну чистый франт, мы его Франтиком и прозвали.
– Чудно! Откуда он взялся? Жилья людского, почитай,