отдаст богу душу еще скорее, чем в больнице. От палящего солнца, от дикой боли в желудке, от распухшего горла, которое, как ей казалось, уже достигло размеров головы, и от прочих неудобств. Может, все-таки стоило остаться в больнице? Тетя бы помогла, выручила, утешила…
Хотя как бы она помогла? Юля же сама, своими ушами ясно слышала разговор медсестер, готовивших ее к операции по изменению этих самых ушей. Впрочем, разговором это назвать было сложно, так как первая медсестра практически сразу же отослала вторую под каким-то благовидным предлогом, а сама принялась за дело, бурча себе под нос, думая, что пациентка спит и ее не слышит:
– Сейчас мы тебе вколем дикаинчику немножко, кубиков пять. И уснешь ты у нас так, что ничего и не почувствуешь!
Юлия слишком поздно осознала, что ее хотят отравить – ведь дикаин для нее безумно опасен! И она не могла это остановить, так как в привязанную руку уже вошла игла. Смертельная жидкость медленно втекала в кровь и дурманящими щупальцами уже начала опутывать мозг.
Произошло чудо, не иначе. Юлия выжила и, когда на следующее утро прокрутила в голове все события предыдущего дня, поняла, что никакой «случайности» в анафилактическом шоке нет – дикаин вкололи намеренно. Зачем? – возникал вопрос. Ответ напрашивался сам собой – только с месяц назад Юлия узнала, что, оказывается, она, словно в мексиканском сериале, стала богачкой. На нее неожиданно свалилась куча денег в виде наследства. Причем, согласно папочкиному завещанию, об этом следовало сообщить любимой доченьке лишь за месяц до ее двадцатидвухлетия.
«Всего-то около месяца знаю о деньгах, а уже сколько всего произошло! – думала Юлия, крепче обхватывая руками острые коленки и прижимаясь к нагретой солнцем стене. – Ну хорошо, допустим, тот взрыв совершенно новой кофеварки, который произошел на прошлой неделе, был случайным. Может быть, авария, в которую я чуть не угодила, переходя дорогу на той же неделе, также была случайной. Но укол дикаина был намеренным. Значит…
Значит, – признала Юлия со вздохом, – причина всему одна – она очень мешает кому-то из родственников, так как лишь в случае ее смерти получают они деньги. – Поскольку выбор кандидатур у нее был не очень большой – всего-то два человека, тетя и дядя, да еще и оба работали в клинике красоты, то у Юлии не осталось сомнений относительно того, что делать дальше. – Бежать из больницы! И бежать как можно скорее! Иначе – смерть!»
Вот она и сбежала. Правда, теперь появились сомнения – а вдруг тетя ни при чем? Дядя-то всегда был сух и черств, как сухарь. Сказывалась, наверное, еврейская кровь, как говорила тетя. За деньги удавится. Даже женился на деньгах. Противная Лариса тоже не вызывала симпатий. Глупая сорокалетняя тетка, преждевременно постаревшая из-за собственной желчности и мерзко заглядывающаяся на молоденьких мальчиков, которые ей в сыновья годятся.
А тетя Лена – она всегда к Юле очень хорошо относилась, правда, несколько отстраненно, словно играла на публику, но даже эта театральная ласка была приятна девочке. Да и подарки вроде