положила Алекс руку на плечо.
– Все в порядке, – тихо сказала она, обходя подругу. – Я его знаю.
Алекс наклонилась к Брук.
– Не нравится он мне, – прошептала она, но по ухмылке Флэша было понятно, что он услышал.
Крисси Боннер он тоже не понравится.
– Алекс, можешь подождать в машине?
Алекс посмотрела на Флэша и чертыхнулась.
– Хорошо. У тебя есть пара минут, – Алекс двинулась в сторону машины.
Но тут Флэш дерзнул подойти к ней и представиться:
– Привет. Я – Флэш Лоуренс. А вы кто?
Алекс посмотрела на него так, что другой на его месте сбежал бы. Однако Флэш был не из пугливых.
Бросив быстрый взгляд на Брук, Алекс ответила:
– Алекс Эндрюс. И давай без дураков!
– Даже и не думал об этом! Брук может подтвердить, что у меня нет чувства юмора.
Брук не могла сдержать улыбку. Она прекрасно помнила, как легко он мог ее развеселить. С ним было чертовски просто общаться – добрый, веселый, нежный, горячий…
Она не могла не влюбиться в него.
А потом она увидела все те заголовки и узнала о его диких выходках. И ей стало ясно, как сильно она ошибалась на его счет.
Флэш стоял, не двигаясь, пока Алекс шла к машине, в которой находилось детское автомобильное кресло. Правда, на него было наброшено покрывало, чтобы никто его не заметил.
Брук смотрела на Флэша. В жизни он выглядел лучше, чем в ее мечтах.
Алекс захлопнула дверь машины. Флэш и Брук остались в уединении, которое однако, было неполным: в любую минуту из «Синей птицы» мой выйти Кайл или кто-то еще.
– Прекрасно выглядишь! – нарушил молчание Флэш.
– Что тебе надо, Флэш? – сурово спросила Брук, хотя комплимент доставил ей удовольствие.
«Прошу, не говори приятные слова», – сложилась у нее в голове музыкальная фраза и сразу за ней зазвучала еще одна: «Приятные слова услышать я хочу». Надо бы потом записать это, подумала она, хорошее начало для новой песни.
Флэш снял шляпу и одарил ее улыбкой, которая тогда растопила ей сердце.
– Я снова захотел увидеться, но у меня такое чувство, что ты не рада встрече.
– Ты это уловил?
– Звучало очень завуалированно, – ответил он с легкой усмешкой, – но я смог распознать гнев в твоих песнях.
– Великолепно. Чудеса дедукции. Логика у тебя в прекрасной форме. – Брук хотела обойти его, но он преградил ей дорогу. – Что, Флэш? Я устала.
– Я хочу извиниться, – сказал он.
Брук горько усмехнулась.
– Вот как? А за что именно ты извиняешься?
– Даже не знаю. Ну… если честно, я причинил тебе боль. А если судить по песням, которые я сегодня услышал и которые мне очень понравились, я ранил тебя очень глубоко. Так что позволь мне извиниться, Брук.
Господи, неужели он говорит серьезно? Ей хотелось, чтобы он был дерзким и самоуверенным. С ним таким ей было бы проще. Она с ним смогла бы совладать.
– Хорошо. Извинения приняты. Спокойной ночи, Флэш.
– Брук, – прошептал