все уловки. Но это не главное. А главное то, что дело об исчезновении проекта засекречено. Не хочу я, чтобы до главного начальства дошло, а то ведь рано или поздно узнают, и тогда начнется. Сто гонцов по одному и тому же поводу отошлют в Испанию, набаламутят, а толку чуть. У семи нянек дитя без глаза, что уж говорить. Хотел я сработать без привлечения внимания. Откровенно говоря, не доверяй я тебе полностью – не пришел бы. К непроверенным людям тут не сунешься. А решить вопрос надо. А тебе, Родион, я впоследствии очень даже могу быть полезен. – Лицо генерала Азарха посуровело. – Так что денег не предлагаю, но – сам знаешь – сочтемся. Вот и решай.
И генерал неспешно откинулся на спинку дивана.
Родион постучал полусогнутым пальцем по столешнице, как он обычно делал, пребывая в раздумье.
– А что это за проект? – наконец спросил он. – Что за «ящик», где он разрабатывался и как фамилия руководителя проекта?
Генерал Азарх ответил без промедления:
– Дело в том, мой дорогой, что все это я скажу тебе только после того, как ты дашь согласие на сотрудничество. Желательно, чтобы это же сделала и твоя помощница. Она, насколько я усвоил из ее досье, тоже может быть весьма полезна.
Вторичное упоминание некоего досье на мою персону зажгло во мне искры раздражения. Однако я предпочла промолчать. Говорил босс:
– Генерал Азарх, дело в том, что мы можем дать только предварительное, так сказать, принципиальное согласие. Если же по каким-то причинам решим отказаться, а это не исключено, – он многозначительно посмотрел на меня, – то ведь никогда не поздно подписать документ о неразглашении.
– Я бы хотел обойтись без документов подобного рода, – протянул генерал.
– Дело государственной важности и без документов? Интересно излагаете, товарищ генерал.
Тот некоторое время гипнотизировал босса своими цепкими глазами и, поняв, что сеанс гипноза не удается, проговорил:
– Ну что же, твоя взяла, Шульгин. Слушайте. Этот «ящик», НИИ-42, занимался разработками по акустике. Ультразвук, инфразвук, прочее. Я в этом не разбираюсь, не мастак, короче говоря. Как известно, куратором «ящика» некоторое время состоял Платов. У него были налаженные связи со многими из тамошних специалистов. Так вот, после своего увольнения из госбезопасности Платов контактов не потерял. «Ящик» барахлил, его едва не закрыли, хотели переоборудовать на выпуск магнитофонов, что ли. Чушь полная. Правда, в последние два года «ящик» снова зашевелился, ему выделили определенную сумму из бюджета, работа пошла. Многие замороженные было проекты снова пошли в разработку. Так вот, одну из разработок, ту, что нас интересует, под кодовым названием «Не верю»…
– Как-как? – переспросил босс с явным интересом.
– «Не верю».
– Хорошее название для научного проекта.
– Да если бы одно название… – махнул рукой генерал Азарх. – Одним словом, проект НВ – сокращенно от «Не верю» – велся молодым, но чрезвычайно перспективным сотрудником по фамилии Вишневецкий.