Я сидя смотрел на него.
– Максим, может не надо? Мы же сейчас заодно должны быть… – он не дал мне договорить и ударил в бровь.
– Молчать. Я не разрешал тебе говорить. Давай свою еду или пожалеешь, что твоя шлюха-мать выблядка родила когда-то.
Во мне на секунду вскипел гнев.
– Но…
– Еду мне давай, а не пизди, – он снова ударил, но сейчас уже в челюсть. Я упал с дивана на ковёр. Гнев сменился страхом.
– Я съел её уже, – простонал я. Что-то тёплое растеклось во рту. – Отстань, пожалуйста.
Из брови протянулась струйка крови.
– Ах ты сука… Знал, что я приду, и сожрал всё быстро, – он ударил в живот ногой и пошёл к двери. – Значит так, только попробуй кому-нибудь сказать об этом – я случайно тебя пихну к одной из этих тварей, ясно?
– Да… – промычал я, сглатывая кровь, и он вышел.
От боли я окончательно упал на пол. Кровь во рту была слегка солёная на вкус. Я почувствовал, как еда чуть было не пошла обратно, но я сдержал рвотный позыв.
Кое-как я забрался обратно на диван и тяжело выдохнул.
Я лежал побитый и сломленный…
Слёзы и ненависть жгли меня изнутри. Я достал из рюкзака телефон, включил его, подключил наушники и включил музыку – она немного сгладила гадкое ощущение внутри.
Музыка и усталость сделали своё дело – я смотрел на странные витиеватые тёмные узоры на белых обоях и незаметно уснул, даже не накрывшись.
День 7.
Прошло несколько дней, как мы в этой квартире… Максим не давал мне покоя всё это время. Поэтому я рвусь на вылазку с Павловым при любой возможности – лишь бы рядом с ним не быть.
На следующий день Павлов и Майк решили, всё же, остаться здесь ещё на пару дней, но не больше. Нам всем нужен был отдых.
Всё это время я предлагал Павлову пройти до моей квартиры, но никак не получалось. В обычное время отсюда можно было бы дойти за пару часов. Сейчас же был риск вообще не дойти.
Выходя из комнаты, я встретил Павлова.
– Долго мы ещё будем здесь? – спросил я вопрос, который задавал эти несколько дней.
– Не знаю, Костя. Не знаю. Мы уже несколько дней пытаемся выйти на связь с моим начальством, но безрезультатно. Рация просто молчит, – он присел на комод в прихожей, посмотрел пристально на меня: – Нам нужно связаться с моим командованием. Это сейчас важнее.
Я сам не понял почему взорвался:
– Важнее? Моя семья сейчас может быть мертва, – начал я, но опомнился. – А, может, и нет… Я хочу хотя бы знать, что с ними… – тихо добавил я.
– Мы обязательно сходим к тебе домой. Но связавшись, я могу узнать о твоей семье. Может быть, они уже в безопасности – и тогда зачем нам идти? – Павлов протянул мне руку.
– Понимаю, – ответил я, хватая его руку и помогая встать.
– Не волнуйся. Мы со всем разберёмся. И всё будет хорошо. Уверен с твоими родными всё в порядке. Ты же сильный парень, – подмигнул Павлов.
Его слова вселили в меня уверенность, и я успокоился.
– А