безнадежно провалилась, но зато теперь можно было со спокойной душой о ней забыть). Именно так я представляла себе типичный парижский вечер. Мужчина, с которым я переглядывалась в библиотеке, оказался русским по имени «Александер» (или «Александр»? когда он заговорил о себе, я придвинулась поближе, но все равно понимала его с трудом). Он был драматургом, и его работа имела какое-то отношение к российскому посольству в Париже, точнее – к его отделу культуры.
Когда наша компания расходилась, я попросила у него визитку – на случай, если мне понадобится «помощь по проекту». Храбрый поступок, на который меня толкнули постоянное одиночество и почти целая бутылка красного вина, выпитая за ужином. Визитки у него не оказалось, но он записал свой номер на листочке, который я вырвала из блокнота. Спустя несколько дней я спешила в его квартиру на бульваре Барбес, куда потом приходила каждый день в течение месяца. В Петербурге у него была жена, но он сказал, что живут они раздельно; в Париж он приехал, чтобы, по его словам, «встряхнуться и кое-что переосмыслить». У него был переменчивый характер и очень пытливый ум; когда мы выбирались в кафе или на какой-нибудь фильм, его завораживало все происходящее вокруг.
Что бы ни случилось, будь то публичное проявление грубости, или неудача, или самое невероятное стечение обстоятельств, – любое событие он умудрялся вписать в собственную картину мира. Через две недели после знакомства мы впервые поцеловались, еще через неделю – переспали. Только теперь, много лет спустя, я наконец поняла, что именно в ту первую ночь я утратила власть над собой. Хотя тогда я, конечно, не замечала никаких проблем. Наоборот, мне казалось, все идет своим чередом, tout à fait comme il faut, а наша встреча предначертана судьбой.
До него мое общение с мужчинами не имело никаких серьезных последствий. На первом курсе я пару раз встречалась с парнями постарше, но делала это в основном ради Жасмин, моей соседки по комнате, которой очень хотелось, чтобы я ходила на свидания. Мне нравился секс, но я не понимала, каким образом он может привести меня к «серьезным отношениям» с человеком, имеющим совершенно другие интересы. На втором курсе я стала встречаться с Максом. Мы познакомились на благотворительном вечере и следующие несколько месяцев провели в барах, клубах и квартире, которую он снимал с двумя приятелями-студентами. Мы говорили ночи напролет, и вскоре я к нему привязалась. После разлуки я всегда торопилась к нему на свидание и едва сдерживала улыбку. Но стоило мне заговорить о своих чувствах, Макс отдалился. Я предположила, что на самом деле его интересуют мужчины. Но, может, это было только самооправдание. Может, мне просто не хватило красоты или сексуальной привлекательности.
Расставшись с Максом, я неожиданно вздохнула с облегчением: теперь я могла честно сказать своей подруге Жасмин, что, по крайней мере, попыталась. Я не была ханжой и даже крутила мимолетные романы; а последний парень, Макс – тот и вовсе почти разбил мне сердце. Но встречаться,