в Цитадели, Цент поначалу проявлял большой интерес к мучению Владика, лично контролировал его на работах, заставлял трудиться без отдыха и до полного изнеможения. Страдалец уже уверился, что тут-то ему и конец. Цент не сумел свести его в могилу луковой диетой, зато решил доконать путем трудового истязания. Но постепенно князь утратил интерес к своему мальчику для битья, а потом и вовсе забыл о его существовании.
Цент обитал в своей резиденции, в огромном тереме со всеми удобствами, Владик, навечно записанный в число крестьян, ютился в самой бедной части города, в крошечной каморке, где не было иной мебели, кроме грубо сколоченной самодельной лежанки да старого стола. Зимой в жилище программиста было холодно, летом жарко, плюс соседи день и ночь выясняли отношения, орали, дрались или совокуплялись, так что тишина не наступала никогда. Впрочем, это Владику не сильно мешало. Рано утром он уходил на работы в поля, а когда возвращался, то засыпал еще в прыжке, и разбудить его не могли никакие звуки.
С одной стороны, Владик был рад, что все, включая Цента, забыли о нем. Но иногда ему становилось дико обидно из-за этого. Ведь все, кто участвовал в том легендарном походе на скотомогильник, ныне обрели славу и почет, жили в достатке и являлись уважаемыми людьми. И только он прозябал в нищете и безвестности. А ведь и он был в числе тех героев. Более того, именно его рука сразила некроманта волшебной секирой. Но кто знал об этом? Никто. А те, кто знали, давно уже забыли и о нем, и о его подвиге.
Годовщину победы над Легионом отметили пышными торжествами. Гуляли три дня, как на хорошей свадьбе. Всем замешанным в той славной победе вручили памятные подарки, подобранные с учетом специфики каждого героя. Центу презентовали именную бейсбольную биту, изготовленную из плоти мореного дуба, с золотой гравировкой и кожаным чехлом для хранения и транспортировки. Машке и Алисе преподнесли шубы, берсеркерам Пете и Вове даровали игровые ноутбуки. Всех их чествовали, поздравляли, подняли за них тысячу тостов. И лишь один герой оказался забыт. Владику даже не досталось подарка. Никто и не вспомнил, что он тоже был в составе героического отряда, тоже внес свой вклад в дело победы над силами тьмы. Пока вся Цитадель гуляла и веселилась, обойденный дарами и почестями страдалец горько плакал, запершись в своей каморке. Тогда он все понял. То есть, многое он понял и прежде, но именно в тот день пришло окончательное осознание – его вычеркнули из анналов истории, предали забвению, списали, стерли. Но все было еще хуже. На нем, к тому же, поставили крест. Как-то так вышло, что его негласно записали в пожизненные крестьяне без права карьерного роста. Новички, только что поступившие в Цитадель, какое-то время работали с ним в полях, а потом находили себе более престижное и сытное место. Иной найденыш умудрялся оказаться в поисковом отряде менее чем за месяц. Другие находили себе работу в городе, пристраивались к какому-либо ремеслу, шли в торговлю или избирали военную стезю. Для все вокруг были открыты пути карьерного