можешь справиться. Для многих это покажется неправильным, для остальных – немногочисленных оставшихся – жестокой правдой жизни. И нельзя обижаться: мы сами знаем, с чем связываемся и куда идём. Идём ли мы прямо – в пропасть или вверх – к небу. Каждый выбирает свой путь сам. Быть сильным не значит иметь лишь гору мускулов и сильное тело. Физическая сила мало что решает. Быть сильным – значит иметь великий дух и мужественное сердце.
Королева шла, у неё была цель, а в сердце жила любовь.
Её любовь была всегда одна, даже когда рядом был кто-то, кому можно было её показать. Показать медленно, осторожно, словно дорогой подарок из детства, показать, не боясь быть непонятой. Но пару критических замечаний по поводу отсутствия собственного мнения в вопросах внешней политики и стандартных вздохов о её несовершенстве способно излечить от стремления проявлять нежность любого, а не только Королеву.
Утром эта любовь спешит навстречу своей смерти и, взглянув в её лицо, умирает, чтобы воскреснуть вновь, давясь сладкими слезами и нагло ухмыляясь.
Днём эта любовь сидит у окна, зализывая свои раны, любуясь своей печалью и пейзажем. Иногда она подходит к зеркалу, чтобы увидеть там два горьких моря в ореоле горящего огненно-каштанового ветра. Слышит твой запах, которому не суждено заблудиться в её волосах, и заставляет плакать, вспоминая серое расставание.
Расставание – серое
Иллюзия ожидания встречи – пыльная, грязно-зелёная, словно главная городская площадь накануне праздника.
Надежда на встречу (ну, должен же Начальник Стражи видеть свою Королеву!) – тёплое канареечное облако, которое обнимает тебя его руками. Ты так явственно, будто он и в самом деле рядом, видишь его ямочки на щеках, когда он улыбается, и ощущаешь мягкость того единственного в Землях одеяния жёлтого цвета, которое Начальник Стражи надевает после работы. И когда он выходит из кордегардии и начинает пересекать двор Замка, весь воздух вспыхивает искрящимся канареечным светом – тёплым, нежным, заполняющим всё пространство. Этот свет опережает его и врывается в твои покои, как вестник чуда, которое вот-вот произойдёт. И вот он входит и сам, и глаза его излучают такой поток любви, что он почти осязаем, и ноги слабеют от предвосхищения близости. И пока он идёт через зал, перед твоим мысленным взором мелькают целые Вселенные того, что сейчас начнёт происходить. Ещё несколько шагов – и его рука касается твоей. И ток, сладостный и всепроникающий, бежит по коже, заставляет сильнее биться сердце, набрасывает трепетную пелену на взор, перехватывает дыхание, и только в висках стучит – да, да, да… Пальцы, сильные и нежные, так бережно гладят твоё тело, будто оно самое хрупкое и трепетное во всех Землях творение. И каждое прикосновение обрушивает водопады наслаждения, которое низвергается из сердца, падает вниз и, подхваченное волной, поднимается вновь к сердцу и глазам.
Близость –