консервов до стирального порошка, от нижнего белья до водки. Шурик знал, что такое водка, но никогда не думал, что в одном маленьком киосочке с тётей Катей внутри может поместиться так много бутылок. Удивительно было и то, что при всём многообразии товара в ларьке не продавали ничего сладкого. И Шурик из чистого любопытства решил узнать, почему так.
– Не завозили, – обронила тётя Катя.
– Почему не завозили? – Шурик попытался с головой заглянуть в небольшое окошко, потому что не верил он тёте Кате, ведь такого просто не может быть.
– Говорю, нет ничего! И откуда только взялся… Ты чьих будешь? Из города, что ль?
– Я к бабушке с дедушкой в гости приехал, наш дом у озера. Так почему не завозили? – снова спросил Шурик. Обыкновенно, если уж ему нужно было что-то узнать, он не отступался, пока не получал ответ.
– Да кто ж их покупать будет, сладости твои химикатные? – тётя Катя хохотнула, сверкнув золотым зубом. – У нас тут своя сладость есть, озёрная, вся деревня угощается. Неужто не едал ещё? А говоришь, на озере живёшь!
Какую такую озёрную сладость имела в виду тётя Катя, для Шурика осталось загадкой. И он твёрдо решил выяснить, чтобы никто больше не сверкал на него золотым зубом и не смеялся над ним.
Дедушку Шурик нашёл, как и ожидалось, около бани – тот уже складывал свеженаколотые чурбачки в дровник. Июльское солнце начинало припекать, и дед работал в одних лёгких шортах. Шурик подумал, что дедушка у него какой-то неправильный: только лицом и старенький, а топором машет – вон сколько намахал за утро! На месяц вперёд, наверное. Руки сильные, а ведь он ими ещё и рисует.
– Ну, помогай, коли пришёл. Доброе утро, – сказал дед. Вместе они быстро управились. Правда, Шурик только подавал, но в то же время внимательно следил за тем, как ладно и плотно дед складывает полешки одно к другому.
– А я… Это… Бабушка зовёт завтракать, – сказал Шурик, когда с работой было покончено. И добавил: – Дед, а ты мне когда лося покажешь?
– Завтракать – это хорошо. Сейчас только руки вымоем!
Шурик попытался незаметно обтереть ладони о штанину, пока они шли к уличному рукомойнику.
– Снова мыть… Я ж их вот только… А лося когда покажешь?
– Полей-ка на меня из ковшика, охолонуться надо. А то вспотел – ф-ф-фу! Нехорошо за стол так садиться.
– Ладно, но лося-то когда? – Если уж Шурик о чем-то спрашивал, то не отступался, пока не получал ответ. Дед только усмехнулся в бороду. Мальчик взялся за ковшик, твёрдо пообещав себе, что так просто не сдастся.
Но долгожданный завтрак совсем разморил его, и когда с блинами было покончено, Шурик уже и думать забыл о лосях. Именно тогда дедушка надел чистую красную рубаху, взял связку карандашей, перетянутую резинкой, папку с листами, деревянную дощечку и сказал внуку:
– Ну что, айда, что ли. На рогача смотреть.
– Исти с собой возьмите-то! Завечереет – и не заметите, – захлопотала бабушка. – В корзинку вам блинков