он парню подзатыльник. – С ослом не справишься!
– Скотина, что с нее взять.
Пока Чамп препирался с неудачливым погонщиком, Инженер задумчиво рассматривал серого. Видимо, размышлял, какую такую шестерню надо поправить этому заклинившему ушастому агрегату. Ну не лекцию же ему читать, мол, люди за чудами отправились, дэвами, планетными богами решили стать, а ты, серая скотина, рушишь великие планы.
Арнольд Григорьевич, наверное, уже собирался открыть совещание по проблеме осла, когда к Геркулесу подошел Федор. В первую очередь он снял со спины животного верхний рюкзак, показал его серому, после чего забросил рюкзак на плечо. Затем наклонился к длинному уху и принялся что-то нашептывать. Вдруг осел кивнул, словно согласился с чем-то, и двинулся в подъем.
– Тимурыч, а что ты сказал Геркулесу? – не утерпел, спросил чернявый парень.
– Секрет.
– Скажи, Тимурыч, вдруг опять упрется.
– Хорошо, но только между нами.
– Мамой клянусь – никому.
– Я шепнул Геркулесу, что он настоящий герой, самый крутой осел в галактике. На ослов такие слова действует безотказно.
– Шутишь?
На этот раз пограничник не ответил, лишь жестом показал, мол понимай как знаешь.
За очередным холмом отряд втянулся в ущелье, и картина мира резко переменилась. Ласковой зелени не осталось и в помине, вокруг громоздились в изломах и разводах скалы. Внизу клокотала, гремела по камням река, высоко вверху, в стальных небесах парили стервятники – добычу высматривали. С гор налетел ледяной ветер, нагнал тучи. Зарядил дождь, а следом лупанул и град. Надавал искателям чудов подзатыльников и снова сменился дождем.
От утреннего оживления на лицах не осталось и следа. Приходится пробираться через грозное ущелье, горизонт перекрыли высоченные горы, карта сомнительна, холодная вода лезет за шиворот, да и вообще неизвестно, доберется ли хоть кто-нибудь до заветной чуд-цели, и существует ли в реальности эта цель.
Понемногу дождь стих. Выкатилось из-за туч рубиновое солнце и припекло так, что пар повалил от промокшей одежды. Народ повеселел, и пограничник решил: сейчас самое время поговорить с Инженером, тем более что малиновые ботинки мелькали совсем рядом. Разговор имел для Федора особую важность.
Вчера должна была рожать старшая из четырех дочерей Федора, пол ребенка она заранее не выясняла, – против местной приметы не пошла – вот Федор и хотел узнать, появится наконец-то у них в семье еще один мужик, или по-прежнему жить ему в бабьем царстве. У пограничника с Инженером был уговор, что тот обязательно позвонит в Дварику и все разузнает, так что Федор имел полное право напомнить о своем интересе. Что Федор мечтал о внуке, в отряде уже хорошо знали – лишь на эту тему пограничник беседовал с удовольствием, и поэтому все были в курсе его семейных обстоятельств. Две дочки у Федора были от первой жены, две от второй, а вот дедушкой он должен был стать только вчера.
Когда